-  От тебя потребуется только одно - найти Сола Файнштейна. Рыжий еврей на Периферии - довольно заметная фигура, правда? И пусть он свяжется со мной. Это все. Но пусть свяжется обязательно...

    -  Это все? За эти деньги?

    -  За эти деньги, Чарли, тебе могут... тебе могут сделать плохо, так что не смущайся входить в расходы... Как видишь, дело абсолютно сухое. Как шампанское брют. Ты любишь сухие вина, Чарли? Ну ладно, это твое интимное дело... Но я боюсь, что этим делом с той стороны занимаются люди, которые убивают. И прими во внимание еще один фактор, он не последней важности...

    -  Какой фактор, Клаус?

    -  Сол не украл у меня ни цента, Чарли.

    Я откинулся в неудобном кресле и прикрыл глаза. Чарли помолчал:

    -  Ну, я пошел, Клаус...

    -  Давай, Чарльз...

    * * *

    На «Памир» Чарли не долетел. И его чек нигде не был предъявлен к оплате.

    Нет, он вовсе не исчез бесследно. Его следы легко можно найти. Восьмой квартал девятнадцатого сектора муниципального кладбища Нью-Нью-Мехико на Транзите-3. Захоронение номер 18 501...

    Это на полпути туда - к «Памиру».

    В конце концов это действительно мог быть просто инсульт. Люди порой умирают крайне не вовремя...

    * * *

    Впрочем, о Чарли я узнал много позже. Уже после того, как встретился-таки со специалистом по перепончатокрылым Майклом Миллером.

    Нет, я был достаточно умен, чтобы не искать его прямо во владениях «ЛГ», хотя для этого надо было всего-навсего сделать запрос с любого терминала, которыми в «лэбораторис» только печки не растапливали. Но он был бы непременно зарегистрирован, такой запрос. И не хуже перста указующего навел бы чье-то недреманное око на сходство в интересах нового служащего и подозрительного агента по закупкам. Да и искать его было не надо - костлявая пасторская физиономия маячила на всех встречах научного персонала «ЛГ», которые обожал устраивать Хайлендер для поднятия нашего научного уровня. Только вот подходить к Миллеру первым было крайне нежелательно.

    Майкл сам подошел ко мне, после того как я парой реплик на очередном «пятничном» семинаре проявил глубокую ошибочность своих познаний в энтомологии. Причем именно в той ее области, в которой Майкл считал себя непререкаемым авторитетом.

    А авторитетом он был по вирусным заболеваниям земных ос.

    Мне, надо сказать, пришлось немало попотеть, прежде чем я сконструировал эту свою ошибку, выносил ее и придал ей наиболее привлекательный вид. Для этого пришлось переворошить немало научных трудов, а в первую очередь трудов самого Майкла.

    Признаюсь честно: было у меня и несколько неудачных заходов с глуповатыми репликами и замечаниями, на которые Майкл просто не клюнул. Так что удача моя была достигнута нелегким трудом и выстрадана честно...

    Непросто было и дальнейшее.

    Короче говоря, до первого упоминания об «этом неудачнике Соле» - за кружкой пива в «Сентинелле» - дело дошло не скоро: на второй месяц моей работы в «ЛГ». Тут меня ждал основательный сюрприз.

    Майкл, упомянув об этом своем друге детства, от которого остались некоторые недоделанные, пустяковые бумажки, которые доставили мне некоторые хлопоты (мне пришлось немало поусердствовать, чтобы приобрести хоть какое-то отношение к «незавершенке», оставшейся от Сола в здешней канцелярии), расчувствовался. Он, как и полагалось ему по сценарию, считал Сола не более чем неудачником, который был несказанно рад ухватиться за первую попавшуюся возможность получить работу в более или менее стабильной фирме.