Чёрной коробчатой тенью прокатывался бронепоезд № 5, то и дело окутываясь облаками пара и дыма, подсвеченными оранжевыми вспышками залпов. Артбатарея, посланная Военным советом Петроградского укрепрайона, дабы подавить восставший пролетариат, отвечала нестройно, паля по площадям. Пару раз снаряды накрыли частные дома, раскатывая их по брёвнышку, один раз фугасом разрыло кладбище.

Бронепоезд № 6 медленно, едва крутя колёсами, ездил взад и вперёд, пересекая Балтийскую железную дорогу. Красный бепо «Черноморец», подошедший с севера, оказался в невыгодном положении — прицельный огонь могли вести лишь орудия с его передней бронеплощадки, зато «шестой» встречал неприятеля мощными залпами.

Метким снарядом сбросило с путей контрольную платформу, толкаемую «Черноморцем» перед составом, а второй выстрел накрыл саму дорогу, разводя рельсы дугами — ни пройти ни проехать.

— Это есть наш последний, — пробормотал Авинов, опуская бинокль, — и решительный бой…

Глава 25

ШТУРМ СМОЛЬНОГО

Сообщение ОСВАГ:

Вспыхнул мятеж в форте «Красная Горка», его поддержали форты «Серая Лошадь», «Обручев», «Ино», открывшие огонь по Кронштадту, поддержанный артиллерией кораблей Черноморского флота и 1-й британской эскадры лёгких крейсеров.

1-й и 2-й Кронштадтский и 105-й стрелковый полк РККА, оборонявшие подступы к форту «Красная Горка», перешли на сторону Северо-Западной армии, занявшей Красное Село, Гатчину, Царское Село и подступившей к Пулковским высотам.

Северная Добровольческая армия захватила Сестрорецк. Петроград объявлен на осадном положении…

Ничтожное по космическим меркам пространство, занятое Петроградом и окрестностями, было необозримо для человека. «Красный Питер», попавший в осаду, корёжило и рвало на части. Невидимая глазом межа бороздила души, резала по живому, пластая на красное и белое. Чёрная аура трепетала над градом Петровым — люди осатанело, остервенело бились друг против друга, отринув заповеди Божьи во имя бесовских идей.

…В начале Петергофского шоссе замелькали человеческие фигурки — это пошли в атаку матросы-балтийцы. Ординарец Троцкого Козлов, подмосковный крестьянин, из бывших солдат, суетился в строю и орал в спину наступающим:

— Не робей, ребята, товарищ Троцкий вас ведёт!..

— Батарее-ея! — вострубил могутный Клигер. — Пли!

— Прицел сто три, трубка сто десять… Огонь!

Защитного цвета автомобиль Предреввоенсовета грузно закачался на ухабах — Лев Давидович лично пожаловал на позиции.

Угловатые формы бронепоезда вдали, выезжавшего из ворот Путиловского завода, никого не испугали.

— Наводим, наводим! — заорал Клигер. — По бепо…

Но бепо оказался быстрее — залп шестидюймовок с его бронеплощадок был страшен. Огненные смерчи взрывов смешали батарею с подмёрзшей землёю, подкинули над шоссе и рассеяли…

…Адмирал Григорович, командир линкора «Гангут», флагмана эскадры, подозвал «флажка» и велел передать в Кронштадт свой ультиматум:

— «Настоящим сообщаю, что жизни команд всех выходящих из Кронштадта судов, которые добровольно сдадутся моим силам, будут гарантированы. Все переходящие суда должны выкинуть белый флаг. Орудия должны быть направлены к носу и к корме и закреплены по-походному. Скорость десять узлов». Передайте это немедленно, Володя.

Молоденький флаг-офицер щёлкнул каблуками и выпалил:

— Слушаю, ваше высокопревосходительство!

Генерал Марков, допущенный на мостик, негромко заметил:

— Большевики могут и не внять, Иван Константинович.