Позже, когда мы познакомились с ним поближе, выяснилось, что он чуть ли не патологически не способен расставаться с деньгами. Для такого большого, толстого и болезненного человека — при его неестественной полноте он никак не мог быть здоровым — деньги, очевидно, представляли собой единственную защиту от внешнего враждебного ему мира, а кто же по доброй воле распрощается со своим единственным оружием?

И еще Скряжников — его звали Владимир Робертович — оказался блестящим собеседником. Мы это оценили через несколько дней, когда он пригласил нас для дальнейшего разговора к себе домой. Понятно, что самому передвигаться ему было затруднительно, поэтому, захватив с собой бутылочку коньяка из ближайшего киоска, мы отправились на Кутузовский проспект. Сам Владимир Робертович был родом откуда-то из Средней Азии и переехал в Москву недавно: представляю себе, сколько ему стоила квартира в таком престижном месте. Нас встретил его сын лет четырнадцати — точная копия папаши, только чуть менее полный, но у него все еще было впереди. Хозяин объяснил, что хозяйство ведут они вдвоем с сыном.

Хозяйство, надо сказать, было не слишком шикарное — нас угощали чаем с шоколадными конфетами, больше, очевидно, еды в доме не было, да и чего можно ожидать от двух мужчин? Но зато мы наслаждались застольной беседой.

Скряжников обладал потрясающим чувством юмора. Самую ординарную историю он мог рассказать так, что слушатели покатывались со смеху. А рассказывать ему было что — биография у него была богатая. Предпринимателем он стал еще при советской власти. Несмотря на свои внешние кондиции, он утверждал, что по натуре игрок, — я-то, начитавшись классики, считала, что азарт связан с лихорадочным блеском в глазах и с худобой. Он поведал нам занимательные истории о профессиональных игроках в карты, его близких знакомых: сам он играл на акциях «МММ» и оказался в результате в выигрыше, хотя и потерял в день краха несколько миллионов. Играл он всегда очень осторожно — только когда у него была полная уверенность в выигрыше. Мне трудно было представить, что он может поставить на кон все свое состояние.

Мне показалось, его раздирали две страсти: стремление к наживе и чуть ли не патологическая скупость. С одной стороны, он хотел нажить как можно больше и стать очень-очень богатым человеком, с другой — он дико боялся потерять те деньги, которые у него уже были. Это было почти диалектическое противоречие: чтобы стать богатым, надо рисковать, а если рискуешь, то можешь остаться без штанов. Но если на цивилизованном Западе человек может вести свое дело при минимальном риске, то в нашей стране бизнесмен просто обязан время от времени пускаться в авантюры, хотя и хорошо просчитанные, иначе тебя съедят.

Скряжникова до сих пор не съели потому, что он был очень хитер и вкладывал свои деньги только в самые выгодные и надежные предприятия, вовремя чуя, когда надо уносить ноги. Очевидно, он ждал от нас доказательств, что «Компик» — именно такой островок стабильности в бурном море бизнеса по-русски. Но он долго раздумывал, так что компаньоны потеряли терпение. Самое смешное было то, что он почти согласился нас инвестировать, был составлен договор, он выторговал себе превосходные условия, но все еще сомневался и колебался. Каждый день он нам говорил, что деньги будут завтра, а назавтра оказывалось, что они будут послезавтра. Мы этих денег от него так и не дождались.

Владимиру Робертовичу требовался компьютер для его офиса, и компаньоны предложили ему продать что-нибудь подходящее по дешевке за наличные (как нам были нужны наличные!). Он выбрал симпатичную миниатюрную PC с красиво оформленной передней панелью, с необходимыми дополнениями и лазерным принтером в придачу. Наверное, большим людям нравятся маленькие вещи. Так вот, мы договорились, что отправляем ему компьютер с нашей машиной, а он обратно с шофером пришлет нам деньги.