Встала я поздно, но это не имело никакого значения — мы должны были встретиться с Виолеттой во второй половине дня в «Компике», чтобы оттуда ехать к очередному экстрасенсу. День был солнечный и ясный, и я с удовольствием прошлась пешком, просто не верилось, что в такую погоду на меня могут напасть какие-то бандиты, да и в само существование их, откровенно говоря, не верилось.

Когда я вошла в знакомый особняк на Ордынке, сразу поняла, что что-то не так. Всюду бегали люди, сновали озабоченные охранники, незнакомый мне мужчина в сдвинутом на сторону галстуке орал на вахтера. Было уже полшестого: я поднялась в наши помещения, где в кабинете Юрия обнаружила сотрудников «Компика» почти в полном составе; тут же сидел мрачный Аркадий.

— В чем дело? У кого сбежала жена? — спросила я уже с порога.

— У нас сбежала не жена, а целая фирма, причем со всеми потрохами, — с усмешкой ответил мне Женя.

Дальше они говорили все сразу, перебивая друг друга, но я довольно быстро поняла, что речь шла о фирме, которая арендовала помещения на первом этаже. АО «Пересвет» уже три месяца не платило за аренду, и его генеральный директор клятвенно обещал внести деньги как раз сегодня, но именно сегодня с утра выяснилось, что от «Пересвета» не осталось даже следа. Оказывается, вчера вечером, после того как все сотрудники «Компика» и других фирм ушли домой, приехали дюжие молодцы, сунули охранникам некую бумагу, разрешающую вынос тридцати предметов, и вынесли из трех комнат фирмы практически все — не только ящики с товарами, но и всю мебель, которая сдавалась вместе с помещениями. Директор объединения «Финист», ведущего с «Компиком» жестокую войну за помещения особняка, был вне себя от ярости.

С арендой дело было очень неясное. Вначале и «Компик», и «Финист», и ряд других фирм — тогда еще они назывались кооперативами — снимали помещения у стремительно нищавшего НИИ. Потом институт переехал, и аренду продолжали платить муниципалитету; нет, в то время это еще был райисполком. Потом вмешался Моссовет, арендную плату подняли, кого-то выгнали, но и «Финист», и «Компик» умудрились задержаться на Ордынке. Но у директора «Финиста» оказались связи в мэрии, и постепенно всех старожилов выселили, главным арендатором оказался «Финист»; директор объединения, некий господин Поливанов (тот самый взбешенный мужчина в сбившемся на сторону галстуке) теперь сам распоряжался помещениями — всеми, кроме тех, где издавна поселился «Компик»; Юрий продолжал платить за аренду муниципалитету и надеялся с помощью Божьей и юридической отвоевать весь второй этаж.

Так вот, этот господин Поливанов был далеко не дурак и закрыл на свой замок ту комнату, которую «Пересвет» использовал как склад; тогда мошенники подсунули ему на подпись бумагу о вывозе трех ящиков со скоропортящимися продуктами, а потом дописали лишний нолик. Итак, когда сегодня утром охранники подняли тревогу, то в занимаемых «Пересветом» комнатах не оставалось ничего, кроме забытой десятилитровой канистры с чистым спиртом; конечно, в целости она долго не останется.

Ни Женю, ни Юру это совсем не расстроило, даже наоборот, как не порадоваться неприятностям конкурента? Зато Аркадий Шипелов, который пришел в «Пересвет» по своим делам и наткнулся на совершеннейшую пустоту, был мрачнее тучи. Как он сказал нам, «Пересвет» исчез не только с казенной мебелью, но и с его личными деньгами, правда, сумму он не назвал. Внизу его встретила Мила и привела к нам наверх отпаивать кофе.

Как оказалось, в тот день нас ждал не только кофе — у одного из наших компьютерных богов, Миши, был день рождения, и по этому случаю уже был накрыт стол.