За разговорами и игрой незаметно пролетело время, и нам пора было поторапливаться. Через полчаса мы уже были на месте, опоздав только на пятнадцать минут — более чем простительное опоздание для красивой и богатой женщины.

Очередного экстрасенса звали Владимир Петрович. Он произвел на меня странное впечатление. Это был мужчина неопределенного возраста — ему можно было дать и сорок, и пятьдесят пять — со спутанной шапкой темных с проседью волос, сквозь которые на макушке просвечивала лысинка, в клочковатой его бороде застряли хлебные крошки. Мятый его костюм явно нуждался если не в химчистке, то хотя бы в платяной щетке. Но каким бы странным он ни был, красота Виолетты поразила и его. Он усадил ее в глубокое колченогое кресло и тут же начал обаять. Речь его была какой-то разорванной, говорил он рублеными фразами, мало связанными друг с другом по смыслу, и уследить за ходом его мысли было непросто, тем более что его мысли витали где-то в заоблачных далях. И это вовсе не метафора — он сообщил нам, что является носителем космической энергии, что прекрасно знает прошлое, но еще лучше предсказывает будущее. Оказывается, он являлся обладателем 119 патентов на изобретения в совершенно разных областях — от скафандра для прогулок по Марсу до гениального способа поддержания мужской потенции. От эрекции он как-то сразу перешел к своему методу ясновидения и стал объяснять нам, каким образом может предугадывать то, что еще только должно произойти. Для этого он пользуется всего-навсего одним выводом из теории относительности Эйнштейна. Тут он схватил лист бумаги и карандаш и стал наглядно показывать нам, как это делает.

— Вот это событие, которое происходит с вами в будущем. — Он нарисовал какую-то загогулину на поверхности круга, который должен был изображать собой земной шар. — Вот тут нахожусь я, приемник телепатической энергии. — На листе бумаги появился примитивный человечек, каким его рисуют дети. — Это событие вас сильно взволнует, и от вас будет исходить особая биологическая энергетика. Это тот же эффект Кирлианов, но в десятки раз сильнее… Если воспользоваться выводом из теории относительности — эти биологические лучи распространяются со скоростью, равной корень квадратный из мс два с отрицательным знаком, — то исходящие от вас лучи обогнут земной шар и придут ко мне раньше, чем это произойдет в вашем времени. Таким образом, я увижу образ того, что еще только должно случиться…

Виолетта улыбалась: ей явно нравился этот чудик с его околонаучной терминологией. Я же для себя поставила диагноз, как много раз делал на моих глазах Рафаил: разорванность мышления, бред изобретательства, идеи переоценки собственной ценности… Словом, шизофрения, как и было сказано.

Впрочем, может быть, я слишком сурова? В конце концов, я же ничего не понимаю в теории относительности! Я сужу только с позиции здравого смысла, но что такое здравый смысл в нашем уникальном государстве?

Владимир Петрович между тем никак не мог остановиться. Он неправильно истолковал улыбку Виолетты и решил, что она сомневается в его способностях, а потому попросил ее подняться, развернул кресло боком к столу и снова ее усадил: после этого он попросил ее положить руку на стол и подсунул под ее ладонь все тот же исчерканный листок бумаги.