– Садись, – кивнул он на стул. – С чего хочешь начать?

– Это ведь неправильно. Вы должны пробовать и оценивать без моего участия.

– Если я все это сожру или хотя бы попробую, то повторю подвиг тролля и пойду тошниться в садочек. Не уверен, что этот конкурс переживут все члены жюри. Давай садись, смотри – блинчики с икрой выглядят вполне ничего.

– А это что? – Она сунула нос в одну из коробок. – О, это Дарины, это дес…

Ася как-то странно замерла над коробкой.

– Что такое? – спросил Малкольм.

– Нет, ничего, просто… она говорила, что готовит клеврандский десерт.

– И что?

– А приготовила карамелизированные баклажаны. С томатами и сливочным сыром.

– Может, тоже передумала. Или у нее что-то случилось.

– Да. Может.

Иногда ему очень хотелось влезть в жизнь Анастасии, проверить каждую ее подружку и послать далеко и надолго парочку особо наглых. Но Малкольм вспомнил, куда сам посылает тех, кто пытается диктовать ему, кто друг, а кто враг, и желание быстро пропало.

Он слегка отвлекся, наблюдая, как она ест паштет. Намазывает его на хлеб, льет сверху варенье, перекладывает остатки в тарелку, а коробку дает обсосать счастливому до одурения Осе.

– О том, что было после конкурса.

Она перестала жевать и покраснела.

– А нужно об этом говорить?

– Нет. Будем ходить вокруг друг друга с грустными глазами до тех пор, пока у меня не начнется старческая импотенция, а у тебя – склероз.

Она поперхнулась паштетом и сделала несколько больших глотков вина.

– Ты всегда такой… прямой?

– Да. А какой смысл в том, чтобы делать вид, будто ничего не происходит? Ждать, когда что-то сложится само? Под влиянием случая?

– Прям как папа. Он тоже не любит милые совпадения.

Еще бы разведчик их любил. Хотя сравнение с Братисом слегка покоробило. Сегодня ему вообще не хотелось напоминать себе, чья дочь сидит напротив, пьет вино и подкладывает троллю вкусняшки.

Ему хотелось ее.

– Хорошо, и что я должен сделать? Пригласить тебя на свидание? Связаться с твоим отцом и спросить разрешения…

– Нет! – вырвалось у Аси.

Малкольм усмехнулся. Да, Братис не придет в восторг.

– Тогда что мне сделать?

– Я не знаю.

Будем это считать за «что хочешь».

До сих пор он сознательно выбирал ни к чему не обязывающие отношения с девицами, имена которых не всегда запоминал. Он не планировал свидания и считал, что взрослый человек противоположного пола способен разобраться, нужны ему такие отношения или стоит поискать в другом месте.

Анастасия… нет, ее сложно было назвать маленькой, скорее иначе воспитанной. Так бывает, когда девочка растет на примере счастливой семьи, которой Малкольм никогда не видел. Ей не подойдет необременительный роман, а он не уверен, что способен на большее.

Однажды, возможно, Малкольм сделает ей больно.

Но сейчас-то он может ее поцеловать. Почувствовать на губах вкус вина, запустить руку в светлые локоны. Погладить еще маленькие рожки, притянуть к себе с такой силой, что, не удержавшись, рухнуть на ковер и целоваться уже там.

Он бы откусил себе волчий хвост, чтобы узнать, как далеко она и Нолан зашли в отношениях. Потому что Ася целовалась восхитительно неуверенно, но в то же время со всей решимостью, на которую была способна.