А когда, осмелев, Малкольм осторожно проник рукой под рубашку, погладив ее живот, раздался стук в дверь.

Тяжело дыша, Малкольм отстранился и выругался.

– Кого еще принесла нелегкая?

Иногда звериное чутье его не подводит. Иногда оно не просто подсказывает, а буквально кричит: «Это неприятности! Не открывай им дверь!» Жаль, что во взрослой жизни нельзя просто взять и не открыть.

Впрочем, Малкольм ожидал увидеть кого угодно. Стражу, пришедшую объявить, что карантин закончен и адепты могут возвращаться в общежитие. Ректора, решившего, что Осеньку эти страшные люди недостаточно любят, и лично явившегося за деточкой. Недовольных оценками за семестровую адептов. Да хоть бы всем составом отравившееся каким-нибудь кулинарным шедевром жюри!

Но не того, кто стоял на пороге.

– Братис?!

– Здравствуй, Малкольм. Я за дочерью.

Время совсем не изменило старого друга. Только седины стало чуть больше, а вот решительности и твердости в облике не убавилось. Невысокий, но статный маг всегда вызывал какое-то внутреннее если не уважение, то хотя бы опасение. Заиметь такого врага, как Братис Вернер, – сущий кошмар.

Накатили воспоминания. Странная смесь из ностальгии и злости. Малкольм не смог бы описать этот сумасшедший коктейль эмоций, даже если бы захотел. Он просто надеялся, что никогда больше не увидит старого друга. И оставит все, что хотел бы забыть, в глубинах сознания.

Не срослось.

– Что значит – за дочерью? – спросил он.

– Анастасия! – рыкнул Братис.

– Папа?

Слегка испуганная Ася выглянула из гостиной. Вид имела самый виноватый и немного растрепанный.

– Собирайся немедленно!

– Куда? Что-то случилось?! Пап, что-то с мамой?

– Ты прекрасно должна знать, что случилось, Анастасия! Отпуская тебя в столицу, я рассчитывал на твое благоразумие! А что получил взамен?!

– Пап… ты чего…

– Почему новости о твоих парнях мне приносят посторонние люди?! Почему о твоем романе говорит половина города?!

Ася умолкла, тяжело вздохнув. Разумеется, Братис поглядывал за дочуркой. И, конечно, увидел все сплетни о них. А самое главное, что даже не скажешь «все бред!». Не далее как минуту назад они были в шаге от постели. Что это, если не знак свыше?

– Слушай, давай обсудим все спокойно. Сплетни немного искажают…

Братис жестом прервал его.

– Я просил тебя позаботиться о дочери. Тебя, Малкольм, потому что ты – один из тех немногих людей, которые знают, к чему могут привести подобные отношения. Потому что ты – взрослый и умный мужчина. Способный защитить невинную юную девочку. Я рассчитывал на тебя, и чем ты мне отплатил? Анастасия, собирайся, я снял номер в гостевом доме. Поживешь пока там, а затем вернешься домой.

– Но…

Ася вздрогнула, и Малкольму инстинктивно захотелось ее защитить. Он внимательно рассматривал Братиса и ее, их взаимодействие, ища признаки того, что дочь его боится, но, похоже, в гневе Братиса действительно был виноват Малкольм, и только он.

Нельзя нарушать обещание. Нельзя соглашаться присмотреть за девочкой, а потом соблазнять ее.

«Ты же об этом думал. Вот она, месть Братису. Как тебе?» – ехидно поинтересовался внутренний голос.

– Анастасия, у тебя полчаса на сборы. Возьми то, что понадобится для учебы, остальные вещи заберешь потом. Уже поздно.

– Хорошо, – вздохнула она. – Сейчас соберусь. Но исключительно потому, что я соскучилась! А завтра утром мы серьезно поговорим, потому что я уже взрослая и сама решаю, с кем мне встречаться! И проблема не во мне или в моих отношениях, а в тех, кто позволяет себе их публично обсуждать и шпионить!

– Быстро! – рявкнул Братис.