— Погодите, можетъ быть, и уладится какъ-нибудь дѣло, сказалъ тотъ.

— Да чего тутъ улаживаться, ежели она капризится! Гдѣ господинъ офицеръ? Позовите ко мнѣ господина офицера.

Корневъ ушелъ за кулисы и вернулся съ Луковкинымъ. Тотъ подошелъ къ рампѣ.

— Ваше имя, отчество? освѣдомилась она у Луковкина.

— Михаилъ Иванычъ.

— Милѣйшій Михаилъ Иванычъ, да дайте эту роль дочери моей! Она отлично ее сыграетъ. Право отлично. А то вы ей дали какую-то горничную играть.

— Это мадамъ Биткова, отрекомендовалъ Дарью Терентьевну Корневъ Луковкину.

— Очень пріятно, расшаркался тотъ. — Я уже имѣлъ удовольствіе… Вы говорите про Любовь Андревну… Но вѣдь мы предложили ей роль горничной по способностямъ…

— Позвольте… Какая-же можетъ быть такая особенная способность у воспитанной дѣвушки изъ хорошаго дома изображать горничныхъ? обидчиво произнесла Дарья Терентьевна. — Дочь моя въ горничныхъ не служила.

— Ахъ, Боже мой! Вы не такъ меня поняли. Чтобы сыграть роль горничной въ пьесѣ «Которая изъ двухъ» — нужна нѣкоторая бойкость. Пардонъ ежели я какъ-нибудь…

— Ну, хорошо, хорошо. Только дайте роль вотъ въ этой пьесѣ дочери.

— Съ удовольствіемъ-бы, но я все еще думаю, что Анна Ивановна согласится оставить эту роль за собой. Впрочемъ, позвольте, я ее сейчасъ спрошу категорически.

Режиссеръ вмѣстѣ съ Корневымъ удалились за кулисы. Тамъ произошелъ громогласный разговоръ, закончившійся возгласомъ бѣлокурой дѣвицы «хоть вы меня озолотите, такъ играть не буду»! Послѣ этого возгласа бѣлокурая дѣвица поспѣшно выскочила изъ-за кулисъ въ зрительную залу и быстро направилась къ сидѣвшей у чайнаго стола Кринкиной, которой и начала жаловаться на режиссера. Режиссеръ опять показался на сценѣ и, подойдя къ рампѣ, сказалъ Дарьѣ Терентьевнѣ.

— Намъ будетъ очень пріятно, ежели Любовь Андревна возьметъ на себя роль Софьи, отъ которой отказалась сейчасъ Анна Ивановна, но мы попросимъ Любовь Андревну не оставлять и роль горничной въ «Которая изъ двухъ».

— Ахъ, ты, Господи! Да неужели у васъ другихъ то актрисъ нѣтъ на роль горничной!

— И такъ у всѣхъ по двѣ роли. Вѣдь мы четыре пьесы ставимъ.

Подошла и Люба къ матери.

— Ахъ, маменька, и зачѣмъ только вы такой переполохъ дѣлаете! произнесла она съ упрекомъ.

— Да вѣдь тебѣ хочется хорошую роль съиграть, хочется. Сама-же ты мнѣ говорила, отвѣчала Дарья Терентьевна.

— Полноте выдумывать! Это вы сами…

Режиссеръ недоумѣвалъ.

— Желаете вы, Любовь Андревна, взять на себя роль Софьи въ пьесѣ «Что имѣемъ — не хранимъ»? спросилъ онъ Любу.

— Пожалуй… замялась та. — Но вѣдь тогда у меня будутъ три роли.

— Отъ маленькой роли изъ пьесы «На пескахъ» мы васъ избавимъ, не отказывайтесь только отъ роли горничной въ «Которая изъ двухъ»? упрашивалъ режиссеръ. — При вашей бойкости эта роль выйдетъ у васъ прелестно.

— Да я вовсе и не отказываюсь. Это маменька…

— Ну, вотъ и отлично. Пожалуйте на сцену и прорепетируйте роль Софьи хоть по тетрадкѣ.

— Иди скорѣй! торопила ее Дарья Терентьевна. Люба отправилась на сцену. Изъ-за кулисъ въ зрительную залу выбѣжалъ Корневъ, встрѣтилъ Любу, подалъ ей руку и повелъ репетировать. Дарья Терентьевна торжествовала.

XII

Обстоятельство, что Люба будетъ играть въ одной пьесѣ съ сыномъ извѣстнаго богача Корнева, примирило Дарью Терентьевну съ участіемъ Любы въ спектаклѣ. Люба читала роль по тетрадкѣ, Корневъ, какъ уже знавшій пьесу, показывалъ ей мѣста на сценѣ и вообще былъ къ ней внимателенъ.