— Послушайте, тетенька Марья Терентьевна, что я васъ хочу спросить, начала, Люба. — Вы помните, когда я родилась?

— Еще-бы не помнить, если покойникъ мужъ и крестилъ-то тебя.

— Вотъ, вотъ… А у меня вчера былъ разговоръ съ одной подругой. Та спрашивала, изъ какой церкви священникъ крестилъ меня. Вы этого не помните?

— Изъ какой… Вотъ ужъ этого-то… Да нѣтъ, помню… Вы тогда жили на Лиговкѣ, близь Іоанна Предтечи, такъ, стало-быть, приходскій священникъ изъ церкви Іоанна Предтечи тебя и крестилъ.

— Да вѣрно-ли вы это знаете?

— Кажется, что изъ церкви Іоанна Предтечи. Сѣдой такой священникъ. Да что-же ты у отца съ матерью-то не спросишь! Сестра! Дарья Терентьевна!

— Нѣтъ, нѣтъ… Вы теперь не спрашивайте маменьку. Что ее отъ картъ отрывать! перебила Люба тетку. — Я ее лучше потомъ сама спрошу. А что я васъ спрашиваю, такъ думала, что вы тоже знаете.

— Да знаю, знаю… Отъ Іоанна Предтечи. Ты — старшая. Ужъ ежели твои родители вѣнчались у Іоанна Предтечи, то, стало-быть, и тебя крестилъ священникъ отъ Іоанна Предтечи. Сѣдой такой…

Въ это время игра въ винтъ кончилась и Андрей Иванычъ проходилъ по гостиной, гдѣ сидѣла Люба съ теткой. Тетка тотчасъ-же остановила его.

— Андрей Иванычъ, вотъ у насъ разговоръ. Вѣдь вы съ Дарьей и вѣнчались у Іоанна Предтечи, и всѣхъ дѣтей крестили у Іоанна Предтечи?

Люба дернула было тетку за рукавъ, но Андрей Иванычъ уже отвѣчалъ:

— Да, да… Всѣхъ у Іоанна Предтечи, кромѣ маленькой Кати. А Катю крестилъ священникъ изъ Владимірской церкви, потому что тогда мы уже жили въ Владимірскомъ приходѣ. А вы зачѣмъ спрашиваете?

— Да такъ, разговоръ.

— Но дѣтей крестилъ не тотъ священникъ отъ Іоанна Предтечи, который насъ вѣнчалъ, а другой. Я и звалъ тогда вотъ для Любы того, который насъ вѣнчалъ, но онъ былъ болѣнъ. Это я какъ сейчасъ помню… А когда ужъ другія дѣти стали рождаться, то онъ умеръ. Это я отлично помню.

Сказавъ это, Андрей Иванычъ отправился въ другую комнату.

Люба сіяла отъ удовольствія. Теперь она знала, откуда надо добывать копію съ метрическаго свидѣтельства. Добыть свѣдѣнія о своемъ крещеніи казалось ей очень трудно, но дались они ей легко. Она вздохнула свободно и повеселѣла.

«Завтра-же пошлю Виталію записку въ банкъ и увѣдомлю его объ этомъ», рѣшила она.

XXX

Гости отъ Битковыхъ разошлись рано. Въ двѣнадцать часовъ была подана холодная закуска и къ часу ночи уже никого изъ гостей не было. Домашніе начали расходиться по своимъ комнатамъ. Дарья Терентьевна принялась было опять выговаривать дочери за утренній поступокъ, но Андрей Иванычъ остановилъ ее, шепнувъ:

— Оставь. Все равно безполезно.

Люба пришла къ себѣ въ комнату, начала раздѣваться и чувствовала, что на душѣ ея было легко — она уже знала, гдѣ нужно добывать копію съ ея метрическаго свидѣтельства. Снявъ съ себя платье и корсетъ и надѣвъ ночную кофточку, она тотчасъ рѣшила написать объ этомъ Плоскову записку, для чего тотчасъ-же раскрыла бюваръ на письменномъ столѣ и приготовила письменныя принадлежности. Записку она рѣшила послать черезъ горничную съ посыльнымъ рано утромъ. Приготовляясь писать, она хотѣла запереться въ комнатѣ, но ключа въ дверяхъ все еще не было.

— Вѣдь эдакая мерзость! вырвалось у нея.