После концерта в театре петербургского Дома пионеров и затем во время гастролей в Рязани и Смоленске Гребенщиков объявил в микрофон, что выступает группа «Аквариум». А в январе 1993 года в холодном зале ДК Горбунова обновлённый состав организовал встречу со столичной рок прессой. Информационным поводом для брифинга стало воскрешение легендарного бренда и запоздалая презентация «Русского альбома».

Самые кайфовые представители «поколения дворников и сторожей» с грохотом расселись на стульях, стоявших перед сценой. Гребенщиков расположился между двух Алексеев – по видимому, чтобы лучше исполнялись желания. Слева от него восседал гламурный Лёша Рацен, справа – эфемерный Зубарев, кудрявый ангел в круглых очках. За ним окопался Сакмаров, на чёрной футболке которого красовался ультрарадикальный слоган «No Sex». Периодически Олег Адольфович закатывал глаза к небу, контактируя с гостями сугубо в эзотерическом ключе. После дежурных приветствий Борис пододвинул стул поближе к народу, и… рок н ролл стартовал.

«„Аквариум“ – не образ жизни, а знамение, – Борис Борисович достал из запасников весь арсенал заготовок, отточенных им за годы общения с Курёхиным. – Мы – бурлаки, и это серьёзно. Из Небесного Иерусалима вытекает Небесная Ганга. Вдоль её берегов мы и бурлачим. Кроме того, в каком то измерении Небесная Ганга пересекается с Волгой».

Ближе к финалу из за кулис нарисовался Саша Титов – с бутылочкой воды в руках. Он всё банально проспал, но выглядело это символично – «я, мол, снова с „Аквариумом“, но пока ещё не на все сто». Я что то спросил у него про «Колибри», дебютный альбом которых Тит продюсировал. Басист «Аквариума» что то ответил. Гребенщиков не без интереса наблюдал за нашей беседой, а затем торжественно изрёк: «Когда восстанет король Артур, это будет для нас сигналом». Пресс конференция завершилась на жизнеутверждающей ноте – словно лучшие песни композитора Соловьёва Седого.

После акции мне удалось перекинуться с музыкантами парой слов. Помню, что Сакмаров даже обиделся – мол, почему Титову задали вопрос про «Колибри», а ему – не задали. «Большой грех такой образ портить», – выкрутился я, убирая в сумку сигнальный экземпляр «Русского альбома». В это время Борис Борисович сидел в углу гримёрки, тихо бормоча под нос какие то мантры. У меня накопилось немало вопросов, но врываться в этот оазис вселенской гармонии мне показалось грешно. И я решил не рушить ауру.

Возможно, в тот момент БГ размышлял о побочном эффекте «Русского альбома». И хотя на обложке диска не значилось слово «Аквариум», концертные афиши с легендарным названием уже облепили зимой 1993 года многие русские города. Вполне естественно, что этот факт вызвал бурную реакцию у Дюши, Фана, Ляпина, Губермана и Фагота. Но больше других неожиданным ребрендингом был возмущён, как несложно догадаться, Всеволод Яковлевич Гаккель.

«Я узнал, что Титов снова играет с Гребенщиковым, – негодовал ветеран “Аквариума”. – Руководствуясь какими то соображениями, Боб решил переименовать свой оркестр в “Аквариум”. Но он не обратил внимания на то, что эта группа стала ещё и нашей. Каждый ансамбль имеет срок жизни, и когда музыканты расходятся, вместе с ними умирает и имя. Когда Боб назвал новый состав этим именем, в этом был элемент пьесы абсурда. В тот момент БГ лишил нас прошлого, и оно просто перестало существовать».

***********************************************

Весной 1993 года реанимированный «Аквариум» отправился в новый тур по Волге – именно в поволжских городах было решено обкатать сыроватый репертуар.