Как следует из мемуаров Андрея Романова, летом 1979 года, вскоре после его увольнения, на Каменном острове прозвучала англоязычная композиция Death of King Arthur, написанная по мотивам ортодоксальной книги Томаса Мэлори «Смерть Артура». Следом за ней была отрепетирована скандальная песня про летающую тарелку, которая со временем обрела ещё более жёсткую аранжировку.

«Когда то в “Известиях” появилась статья, что где то в Петрозаводске обнаружили летающую тарелку, – рассказывал мне лидер “Аквариума”. – Я был в диком восторге, потому что ощущал: ура, это наши прилетели! Всё, что не было связано с совком, для меня казалось “нашим”. Я этому обстоятельству страшно обрадовался и написал песню, которая первоначально заканчивалась словами: “если бы тарелкой был я – над Петрозаводском не стал бы летать никогда, над этим дерьмом не стал бы летать никогда”. Естественно, потом мне пришлось какие то фразы сделать более цензурными, иначе было бы совсем плохо».

В конце того сладкого лета Борис спешно зафиксировал новые песни на бытовой кассетный магнитофон, привезённый Наоми на Каменный остров. Эта акустическая запись недавно появилась в отремастированном виде под названием «Неизданный альбом». В него вошли, в частности, песни «25 к 10» («Я инженер на сотню рублей…»), протопанковские «Герои» и «Марина», а в финале прозвучала совершенно абсурдистская импровизация «Электрик птица» – к слову, озвученная именно Маратом, который вскоре уехал работать в родную Армению.

«Тогда нам казалось, что многое уже возможно и благодаря общему бардаку жить стало легче, – писал мне позднее звукорежиссёр “Аквариума”. – Отсюда яркие цвета и весёлые лица на фотографиях. Концерты, поездки, Yellow Submarine в Таллине – казалось, ещё чуть чуть, и мир изменится. Я сидел в “Сайгоне” и спокойно читал книгу Хендрика Смита The Russians, после чего всё таки переехал в Ереван. Впоследствии мы с Борей переписывались, присылая друг другу по три письма в неделю . И если он вдруг умрёт раньше меня, я опубликую эту графоманию. Наверное, её хватит на пару томов».

Незадолго до отъезда Марат выставлял звук на сейшенах в Тарту и Архангельске, но не застал эпохальное выступление «Аквариума» в Москве, организованное рок критиком Артемием Троицким в ноябре 1979 года.

«К этому времени наш стиль принципиально поменялся, и мы перестали быть тихой акустической группой, – вспоминал Дюша. – Мы стали играть странную музыку, которую кто то называл “панком”, а кто то “жёстким демоническим роком”. Всё это звучало сочно и эмоционально, отличаясь даже от андеграундного авангарда».

У университетских знакомых Борис купил электрогитару и выставлял звук на ней со значительным перегрузом. Кроме того, юный Фагот изменил свои партии, издавая нечто атональное – как правило, перпендикулярно мелодической линии. В истории «Аквариума» это оказалось переломным моментом, и для таких тектонических сдвигов должен был появиться весомый повод. Имитируя работу в научно исследовательском институте, Гребенщиков в какой то момент чутко уловил признаки стагнации в современной поп культуре.

«В конце семидесятых я начал разочаровываться в положении вещей в роке, – объяснял позднее Борис. – Я помню первый сокрушительный удар по моей вере, и это был альбом Uriah Heep, который назывался Magician’s Birthday. Я поставил пластинку на проигрыватель, посмотрел на великолепную обложку и стал ждать духовного откровения. Вместо этого я услышал полную чушь.