– Но к этому времени Бандольо был уже пойман.

– Мне‑то об этом ничего не было известно. В этом вы можете удостовериться, спросив у Райла Шермаца.

– Ох уж этот таинственный Райл Шермац. Кто он?

– Странствующий журналист.

– Вот оно что! И где он сейчас?

– Я видел его два дня назад. Он сказал, что собирается в скором времени покинуть Тралльон. Возможно, уже и покинул – а куда, не знаю.

– Но ведь он – единственный свидетель, который может подтвердить ваши слова.

– Отнюдь нет. Посыльный сбился с пути и спросил у Глиннеса Халдена, как ко мне проехать. Верно?

– Верно, – ответил Глиннес.

– Произведенный Джано Акади словесный портрет этого «посыльного», – на этом слове Даль сделал некоторое ударение, – к несчастью, носит слишком общий характер, чтобы помочь нам.

– Ну что я могу сказать? – возмущенно воскликнул Акади. – Молодой человек средних физических данных и заурядной внешности. У него не было каких‑либо особых примет.

Филидис повернулся к Глиннесу.

– Вы подтверждаете это?

– Целиком и полностью.

– И он не представился, когда заговорил с вами? Глиннес задумался, пытаясь вспомнить события более, чем недельной давности.

– Насколько мне помнится, он спросил у меня, как добраться до особняка Акади, ничего более.

Глиннес вдруг замолчал, оборвав фразу вроде бы на полуслове. Даль, сразу что‑то заподозрив, подался всем телом вперед.

– И ничего более?

Глиннес отрицательно покачал головой и произнес на сей раз решительно:

– Ничего более.

Даль принял прежнюю позу. В кабинете Акади воцарилось молчание. Первым его нарушил Филидис, многозначительно произнеся:

– К сожалению, мы не располагаем сведениями о местонахождении упомянутых вами лиц, которые могли бы подтвердить ваши слова.

Только теперь Акади бурно проявил свое негодование.

– Я не усматриваю необходимости подтверждения моих слов! Я отказываюсь признать потребность в каких‑либо других действиях с моей стороны, кроме констатации фактов!

– С вами можно было бы согласиться, если бы не были столь экстраординарными обстоятельства, – произнес Филидис. – Но когда речь идет о судьбе тридцати миллионов озолов – никак нет.

– Вы теперь знаете ровно столько же, сколько и я, – заявил Акади. – Следует надеяться что, теперь вам удастся повести расследование куда более плодотворно.

– Мы хватаемся за соломинки, – унылым тоном признался Филидис. – А ведь деньги где‑то, существуют.

– Только не здесь, заверяю вас, – произнес Акади. Глиннес больше уже не в состоянии был себя сдерживать и направился к выходу.

– Хорошей погоды всем вам. А у меня еще своих дел по горло.

Полицейские вежливо с ним распрощались. Акади же только бросил на него крайне недовольный взгляд.

Глиннес едва ли не бегом пустился к своему скутеру. Взяв курс на восток по протоку Вернис, он вместо того, чтобы круто повернуть на юг, столь же круто повернул к северу и, пройдя сложный лабиринт рукавов и протоков, вышел к тому месту, где в могучую реку Заур впадал мало чем уступающий приток – река Скьюж. Следуя ее многочисленным изгибам, он через каждые сот метров яростно чертыхался в отношении собственной глупости. В месте слияния рек Скьюж и Карбаш в тени огромных свечных деревьев скрывался сонный поселок Эрч, где «Танхинары» когда‑то разгромили местных «Стихий».

Глиннес привязал скутер к пирсу и разговорился с мужчиной, сидевшим на скамейке у входа в полуразвалившуюся винную лавчонку.