– Тем не менее это вы познакомили Алекс с вашим другом Паскалем.

– Нет. Да и никакой он мне не друг на самом деле.

– Ах вот как?

– Послушайте, я буду откровенен. Паскаль был настоящий придурок, с ай‑кью не выше, чем у плюшевого медвежонка. Это просто мой приятель по коллежу, друг детства, если вам так больше нравится, мы пересекались то здесь, то там, но это и все. Это не называется «друг».

С этими словами он фыркнул, даже излишне громко, явно желая подчеркнуть всю смехотворность такого предположения.

– Просто пересекались то здесь, то там… – повторил Луи.

– Время от времени я видел его где‑нибудь в кафе, останавливался, чтобы поздороваться… ну, как со всеми остальными, – у меня таких знакомых полно по всей округе… Я родился в Клиши, он тоже, мы вместе пошли в школу…

– В Клиши.

– Ну да. Можно сказать, знакомцы по Клиши. Так вас устраивает?

– О да, вполне. Вполне устраивает.

Затем Луи снова заглянул в досье. На его лице появилось сосредоточенное, даже озабоченное выражение.

– Стало быть, Паскаль и Алекс тоже знакомцы по Клиши?

– Нет, никакие они не знакомцы по Клиши! Вы нарочно цепляетесь к этому Клиши? Меня это уже бесит! Если вы…

– Успокойтесь.

Это сказал Камиль. Не повышая голоса. Все это время он сидел на дальнем конце стола, погруженный в свои рисунки, словно прилежный ребенок, и в конце концов о нем все забыли.

– Вам задают вопросы, – продолжал он, – вы на них отвечаете, вот и все.

Тома резко обернулся к нему, но Камиль даже не поднял головы – он продолжал рисовать. Только добавил:

– Так здесь обычно делается.

Наконец он поднял глаза, чуть отодвинул рисунок, чтобы оценить его с некоторого расстояния, слегка наклонил голову и договорил, поверх рисунка глядя на Тома:

– Если вы еще раз позволите себе нечто подобное, я сочту это оскорблением представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Камиль отложил рисунок в сторону, пододвинул к себе очередной чистый лист бумаги и, прежде чем склониться над ним, произнес:

– Не знаю, впрочем, достаточно ли ясно я выразился…

Повисла пауза, которую Луи не счел нужным прерывать.

Тома Вассер окаменел. Он машинально переводил взгляд с Луи на Камиля и обратно, слегка приоткрыв рот. Атмосфера напоминала предгрозовую в душный летний вечер, когда гроза обрушивается резко и внезапно, прежде чем кто‑то успеет заметить ее приближение, – вот только что было ясно, и беззаботные отдыхающие отправились на прогулку, но стоило им отойти достаточно далеко от дома, небо вдруг мгновенно затянули темные тучи. Вассер выглядел так, словно вот‑вот поднимет воротник пиджака, спасаясь от налетевшего холодного ветра.

– Итак?.. – наконец спросил Луи.

– Что – итак?

– Алекс и Паскаль Трарье – они тоже знакомцы по Клиши?

Луи нарочито отчетливо, едва ли не по слогам, произносил каждое слово. Он всегда так делал на допросах, даже в самых напряженных ситуациях. Вот и сейчас он особо подчеркнул «они тоже». Камиль, не отрываясь от рисунка, в немом восхищении покачал головой. Нет, все же этот тип неподражаем!

– Нет, Алекс не жила в Клиши, – ответил Вассер. – Мы переехали оттуда, когда ей было – ну, не знаю, года четыре‑пять…

– Как же тогда она познакомилась с Паскалем Трарье?

– Я не знаю.