– Отчего же, ее смерть меня огорчает. Сильно огорчает. Вы же знаете, семейные связи – очень прочные… Но что вы хотите… С людьми, подверженными депрессии, такое случается…

– Я говорю сейчас не о смерти как таковой, но о том, что послужило ее причиной.

Он понял и кивнул:

– Снотворное, да, это ужасно. Алекс говорила, что у нее проблемы со сном, что без этих таблеток она не может сомкнуть глаз.

Последнюю фразу он подчеркнул особенным образом – чувствовалось, что даже сейчас, даже в таком вымотанном состоянии, он едва сдерживается, чтобы не отпустить какую‑нибудь сальную шуточку по поводу этого «не может сомкнуть глаз». Но потом он добавил уже другим, преувеличенно озабоченным тоном:

– Но все же, что касается медикаментов, она могла бы найти что‑то получше, чем обычное снотворное. Она ведь медсестра, ей нетрудно достать любые надежные средства…

Помолчав немного, словно раздумывая, он добавил:

– Я не знаю, каким именно образом снотворные таблетки вызывают смерть… наверное, начинаются конвульсии, судороги?..

– Если организм вовремя не избавить от этих таблеток, – ответил Камиль, – человек впадает в глубокую кому и утрачивает защитные рефлексы – в частности, дыхательных путей. Он извергает рвоту, она заполняет легкие, человек задыхается и умирает.

Вассер не удержался от гримасы отвращения. Фу… Захлебнуться собственной блевотиной – нет, такую смерть никак нельзя считать достойной.

Камиль кивнул в знак того, что понимает такие чувства. Глядя на него, вполне можно предположить – если не обращать внимания на слабую дрожь пальцев, – что он вполне разделяет мнение Тома Вассера. Он поднял голову от лежавшего перед ним досье, перевел дыхание и произнес:

– С вашего позволения, мне хотелось бы вернуться к вашему визиту в отель. В ту ночь ваша сестра умерла. Итак, вы приехали туда вскоре после полуночи?

– У вас же есть свидетели. Вам следовало обратиться к ним.

– Что мы и сделали.

– И что же?

– Они назвали время двадцать минут первого.

– Ну, пусть будет двадцать минут первого, я не против.

Вассер откинулся на спинку кресла. Его регулярные взгляды на часы более чем красноречивы.

– Итак, – снова заговорил Камиль, – вы вошли следом за ними, и это показалось им вполне естественным. Обычное совпадение – просто еще один клиент возвращался в отель в это же время… Свидетели сказали, что вы остановились у лифта. Поскольку сами они жили на первом этаже, они ушли к себе и вас больше не видели. Итак, вы поднялись на лифте.

– Нет.

– Вот как? Однако…

– Нет, а что? Куда бы вы хотели, чтобы я пошел?

– Именно этот вопрос мы себе задавали, месье Вассер. Куда же вы пошли?

Вассер нахмурился:

– Послушайте, Алекс мне позвонила, попросила меня приехать, зачем – не сказала, а после не явилась сама! Я поехал к ней в отель, но на ресепшене уже никого не застал, и я не мог выяснить, в каком номере она живет. Чего бы вы хотели? Чтобы я начал стучать поочередно во все двести номеров? «О, извините, пожалуйста, я просто ищу свою сестру!»

– Сводную сестру.

Вассер стиснул зубы, затем глубоко вдохнул, после чего продолжал, словно не расслышал этих слов:

– Я прождал ее в машине черт знает сколько времени, до отеля, в котором она остановилась, было две сотни метров, – в такой ситуации любой поступил бы, как я! Разумеется, я поехал в отель, надеясь, что найду ее в списке постояльцев – или как там это называется.