Прусский король, всегда необычайно тепло и уважительно относившийся к Кутузову, приказал своему лейб-медику — «великому доктору» Гуфеланду — немедленно отправиться в Бунцлау. Александр последовал примеру Фридриха-Вильгельма и велел своему врачу Виллие остаться у постели больного фельдмаршала.

К этому времени войска Витгенштейна переправились через Эльбу у Рослау и вышли в район Дессау. К середине апреля главные силы союзников (около 100 тысяч человек) были сосредоточены за Эльбой в районе Лейпцига и Альтенбурга.

15 апреля Кутузов умирал, и Александр I вернулся в Бунцлау к его смертному одру. За ширмами около постели, на которой лежал Кутузов, находился состоящий при нём чиновник Крупенников. Благодаря ему стал известен последний диалог монарха с полководцем.

   — Прости меня, Михаил Илларионович!

   — Я прощаю, государь, но Россия вам этого никогда не простит.

«Болезненная и великая не для одних вас, но для всего отечества потеря. Не вы одни проливаете о нём слёзы: с вами плачу я и плачет вся Россия. Бог, позвавший его к себе, да утешит вас тем, что имя и дела его останутся бессмертными. Благодарное отечество не забудет никогда заслуг его» — так писал Александр вдове фельдмаршала.

Александр пожертвовал княгине Екатерине Ильиничне Кутузовой 200 тысяч рублей, а кроме того, назначил ей пожизненную пенсию, превышавшую 80 тысяч рублей серебром ежегодно — полное годовое фельдмаршальское жалованье. 250 тысяч было пожаловано пяти дочерям полководца.

17 апреля Александр и Фридрих-Вильгельм выехали из Дрездена и направились к Лейпцигу, куда уже спешил и Наполеон к своей армии, насчитывавшей, по разным данным, от 125 до 160 человек. Русские и пруссаки имели от 72 до 92 тысяч войск. Вместо Кутузова Александр назначил главнокомандующим генерала от кавалерии графа П. X. Витгенштейна.

Оставив свой отдельный корпус, Витгенштейн поспешил в Главную квартиру. Он сумел настичь Александра возле небольшого городка Лютцен, куда 20 апреля подошла и французская армия.

Союзные войска имели возможность для внезапного удара по сначала уступавшим им в численности французам, но Витгенштейн предпочёл медленное развёртывание своих сил. Наполеон же сумел обойти союзников с фланга, и если бы не стойкость русских полков и не отчаянная атака прусских кавалеристов Блюхера, то одержал бы полную победу. Сражение закончилось поздно вечером отступлением русских и прусских войск.

Александр и Фридрих-Вильгельм в этом сражении нередко находились в боевых порядках своих войск. Ночевали они в деревне Гроич, где Александр убеждал прусского короля в необходимости отойти за Эльбу.

Расстроенный поражением Фридрих-Вильгельм ответил Александру с запальчивостью и обидой:

— Это мне знакомо. Если только мы начнём отступать, то не остановимся на Эльбе, окажемся за Вислой. Действуя таким образом, я вижу себя снова в Мемеле...

Утром 21 апреля Александр послал штабс-капитана свиты по квартирмейстерской части А. И. Михайловского-Данилевского к главнокомандующему Витгенштейну, для того чтобы узнать, какие распоряжения тот отдал.

Михайловский-Данилевский долго искал Витгенштейна и наконец узнал от него, что тот никаких распоряжений не отдавал, а сам ожидает получить их от императора.

Когда Михайловский-Данилевский возвратился, Александр отправил его в городок Цейц, где в бездействии весь вчерашний день простоял Милорадович с 12-ю тысячами человек, оберегая левый фланг союзников от возможного обхода Наполеоном. Милорадовичу было приказано возглавить арьергард и прикрывать отход союзных войск.

Из-за того, что у Наполеона почти не было кавалерии, он не смог энергично преследовать союзников, и Александр свой отход представил как манёвр, а не следствие понесённого поражения. Соответственно такой оценке он наградил Витгенштейна орденом Андрея Первозванного, а Милорадовичу пожаловал титул графа.