— Вот заодно и проверим, — с весёлой злостью ответил ему Макаров.

Дверь в который раз уже приоткрылась, и в кабинет заглянул Скворцов. Найдя меня взглядом, он кивнул. Так, понятно, прибыл князь Куракин.

— Господа, раз неразрешимый вопрос разрешился сам собой и почти без моего вмешательства, предлагаю вам обсудить детали не в моём кабинете, — прервал я их беседу. — Николай Петрович, я примерно представил себе, как всё будет происходить, и после проведения облав жду вас у себя с подробнейшим докладом. Фёдор Васильевич, вы немного успокоились? По улицам Москвы не будут гусары гоняться за преступниками с саблями наголо. И пушки никто с собой не потащит, — я усмехнулся, глядя на вытянувшееся лицо Ростопчина. — Я вас больше не задерживаю.

Архаров с Ростопчиным переглянулись и двинулись к выходу, Макаров же остался стоять на том же месте, где остановился, закрывая меня от раздухарившегося Архарова. Когда они вышли, я задал вопрос, вертящийся у меня на языке.

— Александр Семёнович, объясните мне, будьте так любезны, такие вот вопросы обязательно нужно решать в моём присутствии? Вы что же, не могли договориться с Николаем Петровичем самостоятельно? Здесь же даже санкция моя не нужна. Всего лишь в докладе бы упомянули, и всё на этом.

— Мы могли бы договориться, ваше величество, — ответил Макаров, разворачиваясь ко мне лицом. — Но вероятность того, что Николай Петрович пришёл бы ко мне со своей бедой, крайне мала. И если бы Фёдор Васильевич без разговоров оказал содействие полиции, выделив несколько рот гвардейцев, то мы бы вообще никогда не пересеклись.

Я долго смотрел на него. А ведь получается, что разные ведомства действительно редко пересекаются друг с другом. Но это и в моё время не редкость. Интересно, мне удастся заставить их взаимодействовать друг с другом? Ведь не встреться они сегодня у меня, Архаров начал бы свои облавы и вполне мог испортить какую-нибудь операцию Макарову просто потому, что не знал о ней. Я только головой покачал. Похоже, что это совершенно неразрешимая проблема, но попытаться её решить всё-таки стоит. Сразу же сама собой уйдёт куча мелких проблем, я просто уверен в этом.

— Вам есть что мне доложить, Александр Семёнович? — спросил я, чувствуя, что молчание начало затягиваться.

— Нет, ваше величество, — он покачал головой. — Всё пока идёт своим чередом. Да, я тут видел вашего Сперанского. Он вместе с помощником Фёдора Васильевича прибивал первую табличку к одному из домов. На табличке кроме номера дома написано название улицы.

— Да, так и было задумано, — ответил я задумчиво, размышляя на тему этих трижды проклятых номеров. — Что же, видимо, Миша решил личным примером показать, что это вовсе не сложно.

— У меня порой складывается впечатление, что ваш секретарь слишком старательный, — Макаров посмотрел на часы, стоящие в углу кабинета, а потом перевёл взгляд на меня.

— Вот поэтому Сперанский и является моим секретарём, — я позволил себе улыбнуться. — Пригласите князя Куракина, нужно уже определиться, куда он поедет, в Париж или в Петропавловскую крепость.

Макаров ничего не ответил, а прошёл к двери. Распахнув её, он жестом предложил ожидающему в приёмной человеку пройти.

Князь не вошёл в кабинет, он сюда вбежал. Раскланявшись, Куракин выпрямился, преданно глядя мне в глаза. Я же пару раз моргнул, пытаясь отвести взгляд от его одежды. Не придумав ничего лучшего, я перевёл взгляд на свой мундир и сравнил довольно скромные серебряные пуговицы с сияющими камнями на его сюртуке.

— Это бриллианты? — не выдержав, я указал на пуговицы и тут же мысленно обругал себя. Это ты, Саша, вместо приветствия спросил?

— Да, ваше величество, — Куракин улыбнулся. — Мой портной уверял меня, что они смотрятся очень хорошо с этими цветами.