-  У меня нет с собой требуемой суммы. Я обещаю ее принести, если только…

    -  Что?

    -  А вы действительно дипломированный экскурсовод?

    -  Угу, - отвечаю я. Терять мне особо нечего. - Недавно прошла курсы повышения квалификации в Университете, при кафедре истории, специализация «Создание и практическое применение магических артефактов», и вот, вернулась сюда, подрабатываю… Пока не найду достойного для себя занятия. А экскурсовод я замечательный, никто не знает этот музей лучше меня…

    Мальчик проглотил мою речь с восторженно-любопытным выражением лица. Бедненький, как он живёт с такой мордочкой! Несчастный малыш! Угораздило ж ребенка родиться с таким пытливым личиком, что каждый второй встречный неминуемо возжелает его обмануть! наверное, родной отец с чистой совестью врет ему по четырнадцать раз на дню, а мама, боясь чрезмерно оправдать ожидания восторженного сына, не рискует лишний раз зайти, поцеловать спящее в кроватке чадо!

    Хотя, если подумать, может, она не успевает - в те четыре часа, которые ребенок отводит себе на отдых?

    От этих мыслей о судьбе ребенка я растрогалась.

    -  Ладно, золотые будешь должен. Пойдем.

    * * *

    И мы отправляемся в поход по ночному музею. Под ногами у нас скрипят черепки:

    -  Обрати внимание на пол: мы идем по осколкам фарфора, произведенного в Вечной империи Ци во времена династии Ян, - сухим тоном дипломированного историка я принимаюсь комментировать экспозицию. - Вот здесь - династия Мян, тут - династия Фу. Упавшее зеркало - образец искусства династии Пинг. В этой витрине - образцы брабансского фарфора, который по своим качествам значительно уступает цинскому…

    -  Тогда зачем его выставили в музее? - задает справедливый вопрос ребенок, и я рассудительно отвечаю:

    -  Наверное, чтобы на фоне брабансского наш родной кавладорский фарфор выглядел поприличнее.

    Мальчик внимательно рассматривает на витрину, в которой фарфоровые пастушки пасут фарфоровых овечек, и соглашается.

    -  Так как, говоришь, тебя зовут? - ненароком интересуюсь я, попутно комментируя собрание геологических пород из Тривернских гор с северо-востока Кавладора.

    -  Арден.

    -  Арден, Арден… Какое-то знакомое имя… Так, кажется, какого-то короля звали? Тебя что, в честь него назвали?

    -  Ну да, - ответил ребенок, покраснев от смущения. - В честь папиного дедушки…

    До меня спустя некоторое время доходит, почему мальчик столь нахально посмел забраться именно в Королевский музей.

    -  Так ты что - местного короля отпрыск? Принц Арден? Я думала, ты постарше. Вроде бы недавно объявляли о твоей помолвке… - задумчиво протянула я.

    -  Нет, женился папин троюродный брат, тоже Арден, только не принц, а герцог. Четыре года назад.

    -  А еще раньше объявляли о смерти какого-то Ардена… - я снова с подозрением принюхиваюсь к принцу. нет, характерный запах нежити не ощущается… Или у меня внезапно обоняние отказало?

    -  Это тот самый прадедушка, - нетерпеливо отмахивается ребенок, изучая со всех сторон огромный медный самородок весом в семьдесят восемь фунтов, обнаруженный в Тривернских горах старателями клана Анкенштрек в год Белого Бишопа.