|
- Вон отсюда, щенок, - тихо процедила донья сквозь зубы. - Вон, покуда муж мой не велел затравить тебя нашею сворой. А отцу своему передай - у него дрянь, а не сыновья. Позор на его седины, что не сумел объяснить, что такое хорошо и что такое плохо. Убирайся! - Никто не может безнаказанно поносить наследника рода Деррано! - Кровь бросилась Дигвилу в голову. - Ответишь за эти слова, женщина! - Вот-вот. Род Деррано, похоже, умеет требовать ответы только с безоружных женщин. - Сенор Венти вдруг оказался рядом, и достойная горного великана лапища впилась Дигвилу в плечо. - Моя жена уже сказала тебе - вон отсюда. Хочешь, чтобы я вышвырнул тебя в грязь перед всею дворней?! - Мой отец этого не простит! - в отчаянии взвыл Дигвил. - Твой отец… ха! В первую очередь мы не простим, мы, род Венти! Дигвила потащили к двери - силища у отца Алиедоры оказалась поистине великанская. - Пшёл вон! Кое-как одёрнув перекрученный, сбитый на сторону камзол, Дигвил выбрался во двор, ни на кого не глядя, бросился к стойлам. - Эй, ты! - рявкнул он на подвернувшегося конюха. - Моих людей сюда, живо! …Когда они втроём выезжали из ворот замка Венти, вслед Дигвилу кто-то метко швырнул комок грязи, угодив между лопаток. Наследник рода Деррано выругался, посулившись спалить это проклятое гнездо дотла, перевешав при этом на башнях всех его обитателей. Вышколенные ловчие не задали молодому господину ни одного вопроса. * * * …Алиедора проснулась - в своей старой постели, под знакомым до мельчайших деталей балдахином. Маменька тут так ничего и не поменяла, словно ожидая все эти годы, что дочь вернётся. Всё прошло, как тому и следовало. Ни маменька, ни батюшка не выдали, не отдали её этому проклятому Деррано - на муки и погибель, трагически подумала она. Защипало глаза, себя стало очень жалко. Вчера всю спину беглянки до позднего вечера умащивали всевозможными снадобьями, натирали мазями и накладывали смоченные отварами повязки. Суетилась старая нянюшка, охали и ахали сестрички, братья же скрежетали зубами и состязались в изобретении новых и новых способов дать Байгли почувствовать, что это значит - гнев оскорблённого рода Венти. Отец послал к вассалам, домашний секретарь мастер Лейвен изложил цветистым слогом жалобу досточтимого сенора его величеству королю Меодора, его величеству королю Долье, его высокопреосвященству кардиналу Уштильскому, в чьей власти было свершить обряд расторжения постылого брака; а также и родственнику сенора, его досточтимости бра-дону Фрамаццо, генеральному стряпчему его величества Семмера, владыки Долье. Но все эти подробности Алиедору занимали мало. Она вернулась домой, а остальное уже не имело значения. О Гнили, «Побитой собаке» и «Недорезанном поросёнке» она и думать забыла - молодая память милосердна. Глава 3 Это было замечательное лето. Алиедора наслаждалась каждым днём, каждым мигом; каждым домашним обедом, каждой тарелкой с испечёнными няней её любимыми пирожками. Прослышав о случившемся, срочно приехали замужние сёстры Келеайна и Андреа, привезли детишек, и Алиедора училась быть «тётушкой». Она и думать забыла про род Деррано - папа выгнал этого противного Дигвила со двора, теперь уж больше не сунутся. А потом его преосвященство, конечно же, освободит её от данного слова, а там… Сердце сладко заходилось. Прошло четыре седмицы чистого незамутнённого счастья, пока у ворот замка Венти не затрубили рога. |
