|
- За ночь рассыпались, растеклись, что твоё половодье. Теперь лютуют… обозлились, что по зубам от нас получили. Вымещают на серфах, у тех ведь ничего, кроме дреколья. - А что же мы?! - А что мы, доньята? Ждём батюшки вашего слова. Что сенор скажет, то нам и сполнять. Алиедора простояла на башне до вечера. Видела, как в лагерь стали возвращаться конные отряды Деррано, как гнали скот, как вели пленников - словно напоказ, словно хотели похвалиться добычей перед осаждёнными. «Что же мы медлим, - терзалась доньята. - Почему папа не выведет войско, почему не ударит по этим негодяям? Почему терпит эдакое унижение?!» - А чего ж тут поделать, доньята? - вздохнул всё тот же десятник. - Я с сенором нашим хаживал не раз и сказать могу, что храбрости у него на десятерых хватит. А только сегодня сила их, не наша. Эвон сколько собралось, почитай, лихой люд со всего Долье. И кондотьерские значки, и прапорцы благородных сеноров. Только королевского штандарта не хватает. - А наш король? Его величество Хабсбрад? Почему нам на помощь не идёт? - Идёт, уверен, что поспешает король, доньята. Суров наш Хабсбрад, не любит, когда на меодорских землях чужие непотребство творят. Оттого так Деррано и торопится собрать добычу, покуда королевские роты не подоспели. Может, этого наш сенор и ждёт - подхода королевской помощи. - Так ведь пока она пришагает, они ж вокруг всё пожгут! - Не без того, благородная доньята, так ведь серфы - они привычные. Уверен, по лесам разбежались да скотину увели… кто успел… - Не все успели, - скривилась Алиедора, указывая на уныло влачащиеся цепочки пленников. - Не все, - пожал плечами десятник. - Только так ведь всегда случается, благородная доньята. Кто поумней - тот в лесу и жив, а кто зад поленился от лавки оторвать - того в колодки забили. - Их надо освободить! - Надо… кто б спорил, что надо. Да только не хватит у нас сил. Я простой десятник, а и то разумею. А уж ваш батюшка, благородный сенор, коему я не один год служу, - и подавно то видит. И коль не делает, значит, на то причины имеются… Причины имелись. Вечером на двор замка упала плотно обмотанная свитком стрела, и Алиедора узнала, что благородный и досточтимый сенор Деррано милостиво соглашался простить обиду и даже отпустить часть пленных, если не менее благородный и досточтимый сенор Венти, с коим его, сенора Деррано, связывала некогда крепкая дружба, согласится немедля выдать молодому дону Байгли Деррано его законную супругу донью Алиедору Деррано. Разумеется, часть пленных и скота сенор Деррано удержит - как возмещение претерпленного его родом убытка. Отец не рычал, не топал ногами. Просто бросил письмо в огонь и поднялся. - Я дочерьми не торгую и на серфов не меняю. Вставайте, господа рыцарство. Идём на вылазку. * * * - Неплохо, сын мой, очень неплохо, - сенор Деррано разок хлопнул Дигвила по плечу. - Добыча многократно перекроет протори. - Добыча? Отец, но мы ж взяли… - Много скота, да, но главное - живой товар. - Сенор наставительно поднял палец. - Учись, сын мой, пока я жив. Нет более прибыльной торговли, чем торговля рабами. А уж взятыми на войне - тем более. Нам на рудники требуется пополнение, а остальных с большой прибылью продадим. За вычетом должного донатия в королевскую казну и платы наёмникам - всё равно остаёмся с немалым барышом. |
