– Проклятие! – застонал Алладин и вскочил на ноги.

Пиратская галера была одноярусным судном, которое по размерам в два раза превосходило полузатонувший корабль олитов. На носу корабля столпились люди. Чернобородые, закованные в латы, они размахивали оружием и торжествующе кричали. Над мачтой развевался черный пиратский флаг.

Алладин выхватил меч, решив дорого продать свою жизнь, но, похоже, у пиратов были другие планы. Несколько человек спрыгнули на палубу и окружили юношу. После короткой стычки меч вылетел из рук Алладина, и он был вынужден признать себя побежденным. Так он и предстал перед капитаном, безоружный, со связанными за спиной руками и ошейником на шее.

– А мальчишка неплохо сложен, – хохотнул капитан, одноглазый великан в роскошных парчовых одеждах. – В Синте я смогу получить за него несколько монет. Заприте его в каюте, я разберусь с ним позже.

Юноша огляделся. Галера была обычным пиратским судном с южных островов. На корме находились каюты капитана и команды, в центре располагались прикованные цепями к веслам чернокожие гребцы, а на носу содержали пленников или хранили награбленные товары.

Алладина провели мимо рабов. Лица их лоснились от пота, на спинах виднелись рубцы от ударов бича, а в глазах, серых и мутных, не теплилось и искорки надежды.

Пираты втолкнули пленника в небольшую каюту. Не успел юноша оглянуться, как дверь за ним захлопнулась и щелкнул засов

– Поздравляю! – произнес Золотой Дракон, с трудом протискиваясь в крошечное окошко. – Теперь ты раб. У тебя просто поразительные способности накликать на свою голову беду!

– Оставь, – поморщился Алладин, осматривая темницу.

– Нет! – с пафосом произнес Дианор. – Я не покину тебя в этот трудный час, тем более, что земли до сих пор не видно. Теперь у нас с тобой одна доля – море да черные паруса.

– Спасибо, дружище, – растрогался Алладин. – Куда идет этот корабль?

– Ясно куда, – хмыкнул Дианор. – Конечно, в Синт, там крупнейший центр торговли рабами. Не волнуйся, может, тебе повезет, и ты не очутишься на рудниках или соляных копях... Мое сердце разорвется от горя при виде твоих мучений!

Неожиданно загремел засов, и в каюту ввалился пират с огромной серьгой в ухе. Он поставил перед Алладином ужин – мучные лепешки и воду. На вопросы пират не отвечал, лишь зловеще ухмылялся и время от времени потирал рукоять своей кривой сабли.

Алладин торопливо проглотил лепешки и вернул посуду. С тем же зловещим видом пират захлопнул за собой дверь и с топотом удалился.

Юноша прислушался. Ветер усилился, и пираты подняли паруса. Перестали греметь цепи, рабам больше не нужно было работать веслами – корабль и без того мчался по волнам, как на крыльях. Перестал звучать барабан, не слышно было ударов плетью по голым спинам, умолкли проклятия и стоны.

Алладин выглянул в окно. Небо нахмурилось. Солнце скрылось за темными тучами, волны бросали корабль из стороны в сторону. На палубе послышались отрывочные команды: пираты спешили убрать паруса. Надвигалась буря.

Через полчаса волны уже захлестнули корабль. Они накатывали вал за валом, то подбрасывая корабль к небесам, то низвергая его в пучину. Их бешенство усиливали неистовые порывы ветра. Вспышки молний пронизывали темноту. В буйстве стихии галера была беспомощна, как щепка.

Раздался сухой треск, а затем на носовую часть обрушился тяжелый удар, выбивший дверь в каюту Алладина: рухнула мачта. Юноша бросился к выходу, но палуба накренилась, и его отшвырнуло обратно. Из отдельных выкриков капитана он понял, что судно повреждено. Корабль слишком опасно накренился.

Подхватив Дианора, Алладин выскочил на палубу и ухватился за корабельный канат. Сквозь свист ветра, стоны раненых и проклятия пиратов он уловил глухой рев.