Егор всунул задержанного в автобус к двум сотоварищам.

– Выйди из автобуса, парень. Разговор есть, – когда они отошли на пару шагов, начальник розыска продолжил: – Во мне борются два желания: разбить морду за «свиноматку» и проставить поляну, ты всё же мне жизнь спас.

– Про морду забудьте, вы драться не умеете. Насчёт поляны – кто же против?

Папаныч положил ему руку на плечо.

– Запомни. Ты не стрелял. Это Лёха, понял? Ты не имел права даже поднять тот ствол с земли. Кстати, где он?

– Держите. Мне без надобности.

Они полезли в автобус. Егор сел рядом с лейтенантом, напротив задержанных.

– Лёха! Что будет, когда ты сдашь ПМ с двумя израсходованными патронами?

– С нами? Примерно то же, что и с машиной Бекетова. «Не бит, не крашен» будет не про нас. Сначала примчится ответственный по городу. Потом прокуратура. Кабана повезут в травматологию: ты ему пулей перебил обе кости у самого локтя, Ворошиловский стрелок, бля. Ну, выходит, что я перебил. Короче, увидишь, мало не покажется.

Значит, о «поспать часок до службы» следует забыть.

– Угу… Теперь скажи главное: ты сам лично видел Бекетова перед взрывом гастронома?

– С чего это… Я – нет.

– А Говорков? Он же рядом с тобой был, у самых ступеней магазина?

– Ну да.

– Тебе осколок стекла от витрины впился в спину. Значит, вы шли от магазина. Зачем?

– Так взрывы самодельных взрывпакетов начались. Гаврилыч посмотрел на часы и говорит: пошли, составим протокол на хулиганов. Рукой в планшет полез, там у него бланки. Но буквально через шаг – как ахнуло!

– Понятно.

Внешне Егор пытался оставаться спокойным. На самом деле хотелось биться головой о стойку крыши автобуса! Или просить отчисления с юрфака за профнепригодность. Ведь с самого начала ниточка была! Бросалась в глаза, просилась: вот она я! Не лез бы к Бекетову и Инге в погоне за химерой, девушка осталась бы живой.

Теперь очевидно: Говорков подбил жэковского сварщика привлечь торговского коллегу варить решётки, чтоб тот сварщик не успел забрать баллоны из гастронома. Пульт управления бомбой лежал у участкового в планшете. Разгадка три недели висела под самым носом, и никто её не унюхал!

Правда, пока нет ответов на кучу вопросов: каков мотив, как связался с Томашевичем. Почему, поглядывая на часы, всё же опоздал со взрывом. Именно опоздание погубило Томашевича и не позволило воспользоваться добычей. Это выяснится, но не всё сразу.

В РОВД, как и обещал Лёха, произошло извержение Везувия. Один из прибывших почему то проверил наличие свистков, блокнотов и даже расчёсок у всех присутствовавших аттестованных. Видно, не знал к чему ещё придраться.

Написав рапорт, в котором отвёл себе роль статиста, Егор отправился подремать в кабинет. Но так и не уснул до девяти.

Ровно в девять набрал Сазонова.

– Я выяснил, кто подорвал гастроном. Разрешите приехать и доложить немедленно.

* * *

Первое, что уточнил Сазонов: не выболтает ли задержанный и другим, что преступная группа действовала в связке с Говорковым.

– Гарантии нет, но надежда есть. Я предупредил его держать язык за зубами, пока не перебазарю с участковым.

– Где он?

– В обезьяннике Первомайского РОВД. Следователи рисуют официозные бумаги, чтоб отправить в ИВС, а завтра запросить в прокуратуре санкцию на арест. Сыщики уговаривают написать повинные на нераскрытые кражи с автомашин в Первомайском районе. Вся тройка уедет в ИВС на Добомысленский переулок с десятками пачек папирос – по пачке за каждый признанный эпизод.

– То есть может проболтаться. Чёрт… Придётся вмешаться, а не хотелось.