– Возьмите меня в аналитики. Или там тоже на трезвую голову не приходит хороших идей? Музычку включи, Аркаша, под водочку душа песен просит.

– Помолчи, трепло. Выслушай инструкцию, пока не захмелел со ста грамм. В опорном установлены прослушивающие устройства. Твоя задача – разговорить Говоркова… Чёрт, сама его фамилия – говорящая.

– Да понял я.

– Но он не прост. Раз опустился до криминала, может попытаться тебя убрать, тем самым заткнуть.

– Заткнуть ему лучше не меня, а задержанного ночью Федосейчика. Но тот – в ИВС на Добромысленском.

– Тот – в КГБ на Комсомольской. Но в Первомайском об этом знать не должны.

Машина выехала на Платонова, двигаясь параллельно искалеченному метростроем проспекту.

– Аркадий, вы же наверняка не удержались и задали гаду пару вопросов про Говоркова.

– Само собой. Колется, что ваш капитан давал наводки – на оставленные надолго автомашины во дворах или в гаражах. Несколько раз – на квартиры, где хозяев нет, а золотишка и деньжат хватает. Этот хмырь подбирал исполнителей вроде Кабана Ковтуна, никто из них не должен был знать о соучастнике в милиции.

– Никогда бы на Гаврилыча не подумал. Участковый – низовая должность. Власти и влияния мизер. Максимум, от мелкой хулиганки и от суток может отмазать, если задержали и доставили на его опорный. А ты мне про какого то короля гангстеров рассказываешь.

– Скажешь, я его выдумал? Ты сам же Говоркова нам сдал.

– Ну да. Стучу помаленьку. Кстати, если менты узнают, мне – кабзда. Даже если бы маньяка педофила отловил, в ментовской шинели, надо сдавать своим.

– Работай по умному и не засветишься. Запомни стоп фразу: невероятно, но факт. Значит, тебе что то угрожает, представление пора сворачивать, и мы придём на помощь. Если Говорков собственноручно убил четверых в гастрономе, можно ожидать чего угодно.

– Сейчас ты скажешь: будь осторожен.

– Зачем? Сам всё понимаешь.

– Хорошо. Невероятно, но факт. И вы успеете, чтобы опустить мне веки.

– Мне не нравится твоё настроение.

– Мне вообще много чего не нравится, Аркадий. Больше всего хочется отправиться к себе домой на съёмную квартиру, докинуть ещё сто грамм и спокойно уснуть. А завтра услышать, как вы устроили очную ставку Гороркову с его подручным и раскололи.

– Ты сам говорил: тёртый калач. Такой не расколется, даже если допрашивать его твоими методами. Вырывая руки из плеч. Придётся отпустить и извиниться. Рано или поздно он узнает, кто передал в КГБ информацию от его сообщника. Хочешь, чтоб он устроил у тебя на кухне взрыв бытового газа со смертельным исходом?

– Пугаэшь, нашальника… Савсэм савсэм страшна. А, знаю. Это называется умным словом «мотивация».

– Иногда мне хочется пожелать, чтоб Говорков тебя ликвидировал.

– Спасибо за добрые слова.

Егор покинул «Волгу» довольно далеко – у перекрёстка с улицей Филимонова, где то в полукилометре от опорного. С гарантией, чтобы подозреваемый не видел, откуда и на чём приехал его будущий собутыльник.

Под ногами чавкало. Прошло время морозов, и первый раз после Нового года накатила оттепель. По прогнозам – всего на несколько дней. Если от бравых грузинских парней пойдёт душок, то какое то время он не распространится вокруг гаража из закрытой кабины «Волги». Наверно.

Миллион раз возникало желание снова отправиться в кооператив и перегнать «Волгу» куда нибудь в глухой лес, лучше – в Россию, чтоб отвязать пропажу грузин от Бекетова. И каждый раз, взвесив «за» и «против», Егор уговаривал себя не суетиться и оставить как есть.