Вышло так, что о жизни внутри «Песняров» Егор узнавал не от музыкантов, а от «чёрной кости», и не всё радовало. Самые хлебные и, по отзывам, самые весёлые гастроли – по российскому Черноморскому побережью Кавказа и Грузии – выпадут на госэкзамены, а это не военные сборы, откосить практически никак.

Отыграв репетицию, Егор бежал в РОВД, чтобы передать дела о нераскрытых преступлениях другим следователям, кроме того самому хотя бы пару мелких довести до передачи в суд, тем самым действительно отработать практику, а не получить зачёт по ней по принципу «отвали и не путайся под ногами». Из милиции спешил в спортзал под гневные очи тренера, узнавшего, что из за участия в российских гастролях «Песняров» Егор пропустит соревнования.

Он слишком много на себя взял. И не успевал.

Ввалился домой, избитый морально и физически.

Настя ни о чём не спрашивала, только разогрела ужин.

– Меня не будет пятнадцать дней. Справишься? Деньги оставлю. Десятого и двадцатого придётся встречаться с хозяином квартиры Пантелеичем. Дашь ему по 15 рублей, но только без сдачи. Не наливай, даже если будет умолять, внутрь не пускай.

Раньше предложил бы ей пересечься с тихим алкоголиком на опорном, но теперь по очевидной причине этого делать не стоило.

– Благодаря тебе познакомлюсь с очень интересными людьми. У меня ни одного алкаша в компании не было! Скажи, ты к 23 февраля успеешь?

– Впритык. А что?

Увидев, как Егор за минуту смахнул с тарелки кашу с гуляшом, она подложила добавку.

– Ну… праздник. Мужской день.

– Знаешь ежегодную мужскую примету? Чем больше подарок для мужчины на 23 февраля, тем сложнее подобрать женщине ответный на 8 марта.

– То есть ты хочешь сказать… – она упёрла руки в бока. – Тебе вообще ничего не дарить?

– Ну, этим ты меня не освободишь от 8 марта. Но пойми, я зарабатываю и никому ничего не должен, сам распоряжаюсь деньгами. Тебя содержат родители, а они ко мне не расположены. И твой подарок за их деньги – не лучшее решение.

– У меня есть стипендия.

– Ты до неприличия богата, знаю. Приму подарок в десять процентов от размера стипендии. И добавку натурой. Причём добавку можем репетировать прямо сейчас.

– Такой уставший?

– Ну, если работа мешает лично интимной жизни, в пень такую работу.

Когда они лежали в темноте после «репетиции», весьма успешной, и Егор боролся с желанием немедленно заснуть, что невежливо по отношению к девушке, он спросил:

– Ты вошла во вкус. Как же вытерпишь две недели без меня?

– Как нибудь.

– Ну, смотри. Если приеду и найду на подушке чей то волос…

– То мы будем в расчёте. Сам рассказал, что поклонницы «Песняров» беснуются в приступах страсти, прижимаются к их окнам голыми грудками.

– И что?

– Так февраль месяц! Холодно грудкам. Как не согреть?

Формы самой Насти были, конечно же, невелики, под стать её ну очень тонкой фигурке. Естественно, она рассчитывала на заверения, что Егор готов согревать только одну пару женских грудок на свете и осыпать их поцелуями, а именно – её маленькие полушария. Дождалась только половины ожидаемого – в виде действий.

* * *

В среду утром «выговор с занесением в печень», естественно – в фигуральном значении, получил от Папаныча сам Егор.

– Садись, практикант, – он показал на стул у стены, увешанной боксёрской атрибутикой. – Пошто холопа обидел?

«Холоп» переминался с ноги на ногу в углу кабинета. Выглядел Лёха грустным.