– Другое дело, – похвалил Образцов. – Приехал, доложился.

Его кабинет был практически полной копией сазоновского, но меньше и на другом этаже.

– Но встречаться лучше не здесь, Николай. Не хочу, чтоб меня срисовал Волобуев.

– Виделся с ним?

– Видел его и не впечатлился. Образ туповатого солдафона – это маска или истинное лицо?

Образцов сделал жест пальцами, означающий «так и так». То есть опасения по поводу куратора «Песняров» подтвердились, но частично.

– Сам что нибудь выяснил? Какие у них настроения? Особенно касательно предстоящих иностранных гастролей.

– Рассчитывают расслабиться и отдохнуть.

– Странно. Я думал – за границей должны собраться, выложиться по полной. Нет?

– Похоже, Волобуев даже самого отдалённого представления о «Песнярах» не имеет, если вам так об этом докладывал. Сами о нём говорят – приходит на худсоветы, задавая дебильные вопросы о репертуаре. Иногда на концерты, всегда – с бабой. На гастроли ездит редко и там почти ни с кем не общается. Хмурится вечно, стращает: то не позволю, того не выпущу. Довольно странно. Если у него был осведомитель Денис, захлебнувшийся по пьяни в блевоте, то должен был рассказать…

– Я запрошу все донесения покойного агента и рапорты Волобуева о работе с ним. О чём должен был доложить Денис Сафронов?

– О криминальных схемах. Я пока насчитал их две. Вполне вероятно, одна из них стала причиной смерти помощника звукооператора. Денис не особо пил, так о нём говорят. И ансамбль всегда вместе, следят друг за дружкой. Номера у пролетариата чаще трёх четырёхместные, сложно представить, чтоб человек блевал, хрипел, а никто не слышал, не помог бы.

– Дело было в Горьком. Милиция и прокуратура ничего не нашли.

– Как не нашли криминала в убийстве Валеры Мулявина. И списали на самоубийство гибель композитора Василия Ивасюка, хотя весь Львов знает имена убийц, а «Песняры» до сих пор исполняют его произведения. Знаешь, Николай, почему в СССР не появилось Джека Потрошителя? Потому что маньякам нужна слава. Каково же бедному душегубу узнавать, что все его блестяще удавшиеся покушения милиция и прокуратура списывают то на несчастные случаи, то на самоубийство? Невольно потеряешь мотивацию. Но про них – ладно. Сейчас о современных «Песнярах». Там крутятся огромные деньги, львиная доля идёт в карман Юре Серёгину, дельцам из концертных организаций и директорам домов и дворцов культуры. Почему нас редко пускают в «Лужники»? А ведь каждый московский пацан скажет: «Песняры» гарантируют стопроцентную продажу билетов, даже если будут играть там по два концерта неделю подряд, знаете? Потому что – не выгодно. «Лужники» – слишком большие, левак не организовать, заметно. А вот по городам да весям в глубинке – сам Бог велел. Но если вам не интересно…

– Отчего же? Я внимательно слушаю. Не забудь только черкануть письменный рапорт.

– Не забуду. Память наладилась. Так вот, перед выездом в Россию я слышал цифру концертов – восемнадцать. Один два раза в день, переезды. Знаете, сколько мы сыграли на самом деле? Сорок один! Большинство дней – по четыре концерта, в двенадцать, в три, в семь и в девять вечера. Угадайте, сколько я заработал за две недели? Больше пятисот рублей, потому что десятка – ставка помощника звукача за концерт, плюс авторские за две песни. Даже с командировочных осталось рублей двадцать, почти ничего не тратил.

Он кинул на стол газету с фотографией «Песняров» на фоне афиши, где чётко были прописаны четыре выступления в день.

– Сорок один… Одуреть!

– Именно. Мулявин и пацаны думают, что всё законно. Получают наличные под роспись, по ведомости.