— Что — пора?

— Давай-ка проедемся в одно местечко.

И, глянув на недоуменную физиономию нерешительно поднявшейся из кресла Монаховой, Березин зло усмехнулся.

— Прогуляемся мы с тобой не куда-нибудь, а на квартирку к моей драгоценной невестушке. А после, если там пустышка выйдет, до ее особнячка. Как думаешь, у кого, как не у родной и единственной дочери этот хмырь может в случае надобности отсидеться?

— Я одного не понимаю, — робко произнесла Монахова, — этой самой надобности. С какой стати и, главное, от кого прятаться моему старику?

— Вот это нам и предстоит выяснить. Ты, кстати, не в курсе, что за девку он на фирму привел?

— Понятия не имею!

— Ну-ну. Ладно, поехали.

Звонок в кабинете Меркулова раздался спустя минут двадцать. Александр Борисович Турецкий некоторое время молча слушал, прижимая трубку мобильного телефона к уху левой рукой, поскольку правая была у него занята рюмашкой с традиционным золотистым напитком. Затем коньячок был поставлен на стол, а мобильный перехвачен в другую руку.

— Вот что, Денис, — произнес моментально посерьезневший Турецкий, — предупреди Кропотина, и пусть ребята постараются опередить Березина с Монаховой. Я подъеду туда сам, думаю, буду там минут через двадцать, отсюда до квартиры Тамары Владимировны, как ты понимаешь, ближе. Все, работайте!

— В чем дело, Саня? — Меркулов обеспокоенно смотрел на своего моментально подобравшегося, словно тигр перед броском, друга.

— Сдается мне, наш «Алмаз» переходит в решающую стадию, — ответил Турецкий, успокаивающе взглянув на Константина Дмитриевича. — Звонил Денис, Монахова с генералом едут в сторону квартиры Тамары Владимировны. Не исключено, что у Березина есть ключи и от нее, Кропотина нужно оттуда срочно увозить.

— Не хочешь ли ты сказать, что собираешься заняться этим сам?

— Костя, уж ты-то должен понимать, что допускать встречи нашего замечательного бизнесмена с генералом ну никак нельзя! Кропотин — трус и слабак, через пять минут после того, как они его отыщут, на «Алмазе» можно ставить крест! Ну прикроем мы с тобой пару «мелкашек», отроем труп незабвенного Соломона Каца. Возможно, если здорово повезет, «Фианит» и эту гребаную «Звездочку» прихлопнем. И получится все в точности как тогда, когда вышли на «Фианит» в первый раз. Только сядет теперь небезызвестный тебе Лагутин, а не его партнер.

— Саня, я не об этом! Понятно, что при этом камешки и дальше будут плыть за рубеж…

— Не только камешки, Костя, забыл про замечательный «спецназ». Но главное — Березин! Эта сволочь, покуда он на своем месте…

— Мы же решили с тобой — в том смысле, что ты уговорил меня на свою авантюру! Но так мы не договаривались, ты обещал действовать под прикрытием, тщательно подготовившись. Саня, я не думаю, что генерал сумеет пройти в квартиру Тамары Березиной, не смей рисковать из-за этого обормота!

Турецкий, уже стоявший возле дверей кабинета, усмехнулся и покачал головой:

— Сам говоришь, что в квартиру наш генерал вряд ли попадет. Эх, Костя. Ты что же думаешь, что я не справлюсь с этим отморозком?!

— Он наверняка вооружен!

— Ты полагаешь, что я отправлюсь туда с голыми руками?

Разволновавшийся Меркулов, с точки зрения Александра Борисовича, выглядел в этот момент по меньшей мере трогательно. Едва поспевая за Турецким, широко шагавшим по коридору к своему кабинету, Константин Дмитриевич напоминал ему сейчас молодую мамашу, обнаружившую, что ее чаду грозит опасность:

— Костя, что с тобой? — Турецкий остановился и положил на плечо своему шефу и давнему другу руку.