Мачек нажал кнопку, и в кабинет вошел Иван Шох - не из секретариата,
а из той комнаты, где сейчас собрались консультанты хорватского лидера.
Иван Шох увидел Веезенмайера, сидевшего по-прежнему, забросив ногу на
ногу, Кватерника, который не мог скрыть торжества, рвавшегося наружу;
Мачека, втиснутого в кресло, и странный, душный восторг родился в нем;
радость оттого, что неопределенное, зыбкое, неясное кончилось и настала
пора точных и крутых решений. И неожиданно для самого себя он выбросил
вперед руку:
- Хайль Гитлер!
Мачек горько усмехнулся.
- Я завидую Николе Тесле, - сказал он, - тот хоть вовремя уехал.
Диктуйте, мои помощники потом внесут необходимую стилистическую правку...
А теперь он почувствовал во рту сладкую воду. Она была холодная и
пузырчатая. Наверно, минеральная с солью. Поэтому пузыри так рвут кожу во
рту и в горле и жгут, прямо даже не жгут, а рвут на части живот, и вместо
счастья эта вода, эта жданная, сладкая, холодная, снежная вода приносит
ему новые страдания...
<Только бы не открыть глаза, - подумал Цесарец, приходя в сознание, -
хоть бы еще минуту продолжилось это сладостное мучение, когда пузырьки
кажутся раскаленными и горькими, когда они с трудом проходят сквозь
гортань, проходят, как сверло, но пусть будет эта боль, пусть она будет
еще полминуты, и я напьюсь, и я смогу терпеть дальше и не унижаться перед
этим несчастным маленьким стражником, надоедая ему своими бесконечными
криками. В чем он виноват, в конце-то концов? Это я виноват, мои товарищи
виноваты, что на земле живут такие темные маленькие люди, которые могут
служить только силе, а не разуму. Поэтому им приятно смотреть на страдания
слабого, ибо никто не объяснил, что слабое рано или поздно становится
сильным, а сильное слабеет, и вид мучений не укрепляет силу, а подтачивает
ее изнутри, рождая ощущение постоянного страха. Страх вынуждает к
действиям; когда человек постоянно боится чего-то, когда он полон видений
ужасов, переносимых другими, у него уже нет времени подумать, он спешит
забыться, а потом начинает - незаметно для себя самого - спешить
д о ж и т ь как-нибудь, иначе говоря, умереть...>
- Осторожнее лейте, - услыхал Цесарец хрипловатый сильный голос, - он
же захлебнется так...
Цесарец сделал глоток, закашлялся и понял, что это не видение, а
вода, действительно вода льется медленной тяжелой струйкой в рот, и он
испуганно вскинул голову и открыл глаза, потому что ощутил под локтем не
доску, а проваливающийся, мягкий валик дивана и увидел над собою лицо
Евгена Дидо Кватерника, любимца Анте Павелича, внука Иосипа Франка и героя
первой хорватской революции, Кватерника, героя его драмы, которую
запретили в Загребе после трех представлений...
- Жив, - улыбнулся Дидо. - Я боялся опоздать к тебе, Август. |