|
Он крикнул служанке заварить свежего кофе да принести из погреба можжевеловой и, улыбаясь в усы, стал рассказывать такое, что фон Дорн только ахал. -- В шахматы играете? -- спросил Либенау. -- Иногда. Не очень хорошо, но когда нужно скоротать зимний вечерок... -- Запрещено, -- отрезал полковник. -- За эту богомерзкую забаву бьют кнутом... А табак нюхаете? -- Нет, у меня от него слезы -- не остановишь. -- А вы как-нибудь понюхайте прилюдно -- просто из интереса, -- предложил коварный хозяин. -- Вам за это по закону нос отрежут, так-то! С собаками играть нельзя, на качелях качаться нельзя, смотреть на луну с начала ее первой четверти нельзя. Скоро начнется жара, духота, так вы, дружище, не вздумайте купаться в Яузе во время грозы. Это колдовство -- донесут, на дыбе изломают. -- Хорошо, что вы меня предупредили, -- поблагодарил взмокший от всех этих извещений Корнелиус. -- А какие-нибудь невинные забавы дозволяются? Потанцевать с дамами, послушать музыку? -- У нас на Кукуе можете чувствовать себя, как в Германии, тут у нас свои законы. Но на Москве музыки не бывает -- православная церковь почитает скрипки, виолы, флейты и прочие инструменты сатанинским ухищрением. От упоминания о церкви мысли фон Дорна приняли иное направление. -- Какой вы веры, господин Либенау? -- осторожно спросил он. -- Римской или реформатской? -- Я родом из Нассау, -- благодушно ответил полковник, -- стало быть, протестант. Вы-то, поди, католик, раз родом из Вюртемберга? Это ничего, я придерживаюсь того взгляда, что вера -- дело личное. -- Да, -- с облегчением сказал Корнелиус. -- Я католик и почти месяц не был на исповеди. Где мне найти священника? -- Нигде. -- Старый вояка сочувственно развел руками. -- Латинская вера в Московии строго-настрого запрещена. Нас, протестантов, еще терпят, но ни католического священника, ни костела вы здесь не найдете. -- Как же жить без исповеди и причастия? -- ужаснулся фон Дорн. -- Ничего, живут, -- пожал плечами Либенау. -- Молятся перед образом. А кто похитрее -- переходит в русскую веру. За это положено повышение по службе, щедрый подарок от царя. Перекресту жить в Слободе необязательно, можно и в Москве. И жениться на русской тоже можно. Многие так делают, особенно из торгового сословия, -- презрительно скривился полковник. -- Ради выгоды. Пройдет поколение, другое, и добрая европейская фамилия вырождается, такой уж тут воздух. Тех, кто здесь родился, "старыми немцами" зовут, а мы с вами -- "новые немцы". Вот я видел из окна рядом с вами толмача Пашку Немцерова. Его дед был лучший часовщик в Старой Немецкой слободе, да польстился на царские заказы, перекрестился. Прошло полвека, и вот вам плод ренег Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию
|
