— Мою младшую сестренку? Мою покладистую, ласковую крошку Тесс?

— Вот именно. Слышал историю с красным платьем?

— Тесс рассказывала, так что мне известна только ее точка зрения. — Майк припомнил рассказ Тесс о том, как Рэмзи, в то время еще ее босс, вызвал Тесс к себе на аттестацию. К работе Тесс у него не было никаких претензий, однако он заявил, что впредь запрещает ей носить обтягивающие джинсы. «Вы же все-таки на работе», — высокопарным тоном добавил он. Майк на своем опыте убедился: запретить Тесс что-либо — значит гарантированно добиться, что она нарушит запрет. На следующий день Тесс явилась на работу в красном шелковом платье — таком крохотном, словно его сшили из носового платка. В тот день в офисе как раз находились люди, на которых Рэмз пытался произвести впечатление, и конечно, он поплатился за нелепый запрет. И больше никогда не критиковал одежду Тесс.

— А как отреагировали остальные мужчины в офисе? Тоже устыдились? — полюбопытствовал Майк.

— Если бы! Мой двоюродный брат Кен предложил объявить День красного платья городским праздником, но вскоре выяснилось, что его жена категорически против.

Майк открыл перед Сарой дверь и придержал ее. Как и вчера, Сара устроилась за столом, поглядывая на телефон, пока Майк хлопотал у плиты. Красный сигнал на телефоне не загорался.

При каждом телефонном звонке сердце Сары начинало колотиться. Может, это Грег наконец решил выйти на связь? Но это всякий раз оказывался кто-нибудь другой. Чуть ли не все жители города звонили ей с дурацкими вопросами — например, пойдет ли она в воскресенье в церковь, будет ли на ярмарке, а сами старались выведать, звонил ей Грег или нет. Иногда спрашивали о свадьбе. Женщина-организатор, с которой Сара встречалась лишь один раз, звонила сообщить, что ей не удалось раздобыть гвоздики именно того оттенка желтого цвета, который выбрала Сара. Не скрывая равнодушия, Сара ответила, что подойдет любой другой. Если бы подготовку к свадьбе доверили самой Саре, она заказала бы цветы, ароматные травы и большие розы, роняющие лепестки, а украсить церковь предложила бы сотрудникам компании ее матери. Многих из них Сара знала с детства и убедилась, что они любят и умеют плести гирлянды и венки. Но стоило предложить это Грегу, как он заявил, что мать Сары из ненависти к нему наверняка украсит церковь ядовитым плющом.

К полудню, когда Майк вынес ей стакан чая со льдом, Сара была на грани истерики. Грег не звонил, не удостоил ее даже письма по электронной почте или эсэмэски. Неужели между ними все кончено, и он даже сообщить об этом не счел нужным? Еще никогда в жизни Саре не было так одиноко.

Но улыбка Майка и ямочки у него на щеках развеяли ее тоску. Он тоже тосковал в городе, где почти никого не знал. Даже уехать ему было некуда — он лишился единственного дома. Весь день Сара думала о нем и пообещала себе впредь быть с ним поласковее. Даже если Тесс и остальные сговорились познакомить ее с Майком, сам Майк вряд ли участвовал в этом заговоре.

Вчера вечером он, похоже, был действительно озадачен обвинениями, которые она швырнула ему в лицо.

Настолько озадачен, что она даже подумывала, не сказать ли ему всю правду о том, что происходит. И может быть, поделиться опасениями насчет Грега… Как обидно, что ей даже некому довериться. Стоит ей намекнуть хоть кому-нибудь из здешних друзей, что Грег, наверное, бросил ее, над городской площадью наверняка поднимут праздничные флаги. Но Майк как приехал, так и уедет, и, возможно, временно сможет побыть ее другом…

— О чем задумалась? — спросил Майк.

— Да так, ни о чем. Жду очередного блюда, достойного гурманов.

— Если не ошибаюсь, сегодня ты в хорошем настроении. Есть повод?

— Если ты хочешь узнать, звонил ли Грег, — нет, не звонил.