Скорее всего, неизвестный присутствовал на концерте оркестра Джерри Аткинса, видел игру Бетти Джо Букер на саксофоне, возможно, подошёл к ней и сказал комплимент. Он не внушал опасений, показался парнем «своим в доску», потому Бетти Джо и Пол согласились подвезти незнакомца.

Неожиданная версия, согласитесь… И притом радикально отличавшаяся от предложенной ранее реконструкции событий.

Версия Мануэля Гонзаулоса очерчивала круг в 400–450 человек, посетивших вечером 13 марта 1946 г. Клуб ветеранов, среди которых следовало искать «Ночного охотника». С одной стороны, число подозреваемых было довольно велико. С другой — многие из присутствовавших знали друг друга и отдыхали в составе компаний, члены которых с большой надёжностью могли подтвердить либо опровергнуть показания любого (или почти любого) лица. Требовалось составить как можно более полный список всех посетителей концерта оркестра «Rhythmaires», после чего проверить alibi каждого. Работа большая, но выполнимая.

По крайней мере с 20-х чисел апреля стало ясно, в каком направлении надлежало двигаться следствию. И направление это казалось весьма перспективным.

Следующим немаловажным шагом Мануэля Гонзаулоса было решение сосредоточиться на розысках пропавшего саксофона Бетти Джо Букер. Техасский рейнджер не сомневался в том, что музыкальный инструмент прихватил с собой убийца. По мнению капитана Гонзаулоса, с этим саксофоном у него была связана устойчивая ассоциация с успешно осуществлённым преступлением; убийца мог расценивать музыкальный инструмент своей жертвы как своего рода талисман, символ удачи. Если бы удалось проследить путь саксофона, то вполне вероятно, что он привёл бы сыщиков к преступнику. Гонзаулос издал новую детальную ориентировку на музыкальный инструмент, сделав упор на описание футляра. В принципе, это было логично, ведь именно в футляре саксофон должен был транспортироваться. Однако капитан особо указал на то, что кофр и саксофон могут быть обнаружены в разных местах [отдельно друг от друга]. Гонзаулос призвал все полицейские подразделения обращать самое пристальное внимание на саксофоны и футляры от них, попадающие в поле зрения «законников» при проведении оперативно-следственных и розыскных мероприятий. В ориентировке указывалось, что в розыске находится позолоченный саксофон марки «Банди-Е» под серийным номером № 52535, который может быть упакован в футляр чёрного цвета с синим рантом; и особо подчёркивалось, что музыкальный инструмент может быть помещён в иной кофр, а потому надлежит обращать внимание как на футляры без музыкальных инструментов, так и на музыкальные инструменты без футляров.

Нельзя не упомянуть и о других весьма здравых идеях капитана техасских рейнджеров. Прежде всего, он предположил, что преступник, убивший парочки 24 марта и 14 апреля, имел за плечами криминальный опыт и его след должен остаться в статистике недавних нападений в районе Тексарканы. Предположение это следовало признать недоказуемым, но хорошо согласовывавшимся с опытом расследований такого рода посягательств. И тут как нельзя кстати пришлась информация о нападении 22 февраля на Мэри Лейри и Джимми Холлиса. До этого момента шериф Присли заявлял, что считает случившееся тогда никак не связанным с двойными убийствами, однако после беседы с Гонзаулосом переменил своё мнение.

Не будет ошибкой сказать, что Мануэль убедил шерифа в том, что нападение на Лейрии и Холлиса является делом рук «Призрачного убийцы». Нам сейчас сложно судить о том, чего в словах Гонзаулоса было больше — логики или харизмы. Дело в том, что с точки зрения логики причастность «Ночного охотника» к посягательству на Лейри и Холлиса совсем не очевидна. Хотя некоторые детали этого преступления неплохо соответствуют эпизодам 24 марта и 14 апреля — например, типаж жертв, место и время посягательства и некоторые другие — имеется ряд веских доводов в пользу того, чтобы не считать инцидент 22 февраля частью этого «сериала».