Однако Томас Фелдер не знал того, что их разговор прослушивался и даже записывался на диктограф детективами, находившимися в соседнем номере. Оказались они там неслучайно – Фебруари верно просчитал логику адвоката и предупредил своего начальника о том, что в ходе конфиденциального разговора полковник предпримет попытку вручить взятку. Так и вышло…

Лэнфорд, получив в своё распоряжение запись компрометирующего разговора, некоторое время выжидал. Он явно не хотел обострения отношений и рассчитывал, что Фелдер сам откажется от дела, не сулившего ему сколько-нибудь ясных перспектив.

Однако 5 июня адвокат позволил себе совершенно недопустимые выпады в адрес полиции и вот тут Лэнфорд вытащил из рукава заблаговременно припасенный «джокер». Собрав журналистов, шеф детективов дал им прослушать запись, сделанную диктографом, и сумел произвести нужное впечатление. Это был очень хороший удар, парировать который было практически невозможно. Ещё более болезненным для адвоката оказался удар по его формальному статусу, поскольку Лэнфорд прямо назвал Фелдера «так называемым полковником» и далее уточнил, что нет никаких данных о том, что Фелдеру когда-либо это звание присваивалось.

Посрамление получилось тотальным!

«Полковник», конечно же, попытался сделать хорошую мину при очень скверной игре – да и то сказать, промолчать в его положении было равносильно самоубийству. Собрав журналистов в офисе своей юридической фирмы «Felder, Anderson, Dillon & Whitman» он пустился в пространные рассуждения о происхождении «записи с предложением взятки», настаивая на том, что никакой взятки никогда нотариусу Фебруари не предлагал и шеф детективов попросту морочит газетчикам головы. Дескать, Лэнфорд сделал нарезку из продолжительного разговора в результате чего смысл сказанного Фелдером оказался напрочь потерян.

Достоверность такого объяснения читатель может оценить самостоятельно! Фокус с дачей взятки явно входил в секретный арсенал адвоката Фелдера и злоупотребление им закономерно привело полковника к весьма печальному фиаско [как было сказано выше, через 12 лет Томас Фелдер угодит в тюрьму именно за попытку подкупа сотрудника полиции и в марте 1926 года умрёт в тюремной камере от сердечного приступа].

То, что устроил полковник Фелдер – это своего рода «борьба без правил», эдакий «юридический рестлинг» в публичном пространстве, если можно так выразиться. Следует признать, что для Соединенных Штатов конца XIX – начала XX-го веков такая ситуация выглядела если и не рутинной, то уж точно не исключительной. Для всех тогдашних акторов, действовавших в правовом поле – правоохранительных органов, частных детективных агентств, адвокатов – характерен юридический нигилизм и готовность пожертвовать любыми этическими ограничениями во имя достижения цели.

Через несколько дней – 8 июня – адвокат Россер также выступил в стиле полковника Фелдера и заявил, что поиск убийцы Мэри Фэйган осуществляется полицией "неискренне".

Все эти упражнения в изящной словесности вряд ли заслуживают внимания потомков, но вот 11 июня произошло событие намного более любопытное. В тот день «полковник» Томас Фелдер заявил газетчикам, что сбор средств, предназначенных для приглашения в Атланту агентства «Secure Burns» был прекращён 9 июня и более того, уже собранные деньги возвращены дарителям.