Никаких сюрпризов допрос Ньюта Ли не принёс, что следует признать ожидаемым. Если в этом деле что-то и выглядело незыблемым и несомненным – так это показания ночного сторожа. Ньют Ли отбил все подозрения в свой адрес во время предварительного расследования и можно было не сомневаться в том, что и в суде он не отступится от сказанного ранее и опрометчивых оговорок не допустит. Так и вышло! Несмотря на свой угрожающий [если не сказать бандитский] вид, Ньют Ли сумел убедить всех в том, что наружность не соответствует характеру, по крайней мере, в его случае и конкретно в этом деле.

Следующий важный эпизод судебного процесса, который никак нельзя обойти молчанием, связан с дачей показаний Джимом Конли. Тот занял свидетельское место в понедельник 4 августа и допрос его нельзя не признать отлично отрепетированным. Следуя за наводящими вопросами солиситора Дорси, этот важнейший свидетель обвинения выдал обстоятельный, очень подробный рассказ о событиях 26 апреля, в целом хорошо соответствовавший содержанию последнего из его «стейтментов». Правда, в рассказе Конли появились некоторые детали – или, если угодно, «штришочки» – которых не было в упомянутом «стейтменте». В частности, чернокожий свидетель рассказал о крике, который он услышал из помещений в задней части 2-го этажа, примерно со стороны участка металлообработки. Другая деталь была связана с тем, что Конли заявил, будто слышал, как кто-то бегает на цыпочках по 2-му этажу из «металлической» комнаты к кабинету управляющего и обратно. Свидетель также припомнил новые нюансы своего разговора с Лео Франком в кабинете последнего, в частности то, что управляющий признался ему, что ударил девочку.

Джим Конли даёт показания в суде. Газетная иллюстрация, нарисованная присутствовавшим в зале художником, показывает нам солиситора Дорси с удавкой в руках, свидетеля обвинения Конли и взволнованную публику.

Не могло быть сомнений в том, что солиситор Дорси разучил со «своим» свидетелем все нюансы предстоящего допроса и Конли воспроизвёл нужный текст с нужными интонациями и выражением лица также безукоризненно, как мастер игры на фортепиано исполняет гаммы. Но все понимали, что настоящей проблемой Конли станет перекрёстный допрос защитой обвиняемого. Адвокаты и впрямь набросились на «важнейшего свидетеля» с редким остервенением – их допрос продлился в общей сложности 16,5 часов и растянулся на 2 дня [Конли допрашивался адвокатами Лео Франка всю вторую половину дня 5 августа и 7 часов на следующий день]! Газетчики, наблюдавшие за происходившим в зале суда, описали увиденное как «ужасающую бомбардировку вопросами» (дословно: «the terrific bombardment of questions»).

Можно не сомневаться в том, что Джиму Конли было очень непросто выстоять под напором маститых юристов, сменявших друг друга, но следует отдать должное «важнейшему свидетелю» – он хорошо подготовился к этому допросу. Нет, не так – он очень хорошо подготовился к этому допросу! Конли всё время оставался собран, отвечал связно, точно и без колебаний. Усилия защитников по компрометации важнейшего свидетеля обвинения оказались тщетны.

Мы не сильно ошибёмся, сказав, что до этого момента Дорси со своими помощниками действовал уверенно и в целом набирал очки, а защита Лео Франка ни разу не смогла убедительно опровергнуть тезисы обвинения.

Это особенно ярко проявилось утром 6 августа, на 9-й день процесса, когда судья Роан отклонил ходатайство защиты о признании недопустимым одного из фрагментов показаний Джеймса Конли.