Привычного нам ватерклозета уборная не имела. Хотя такого рода оборудование серийно выпускалось в Европе с 1840 года, в Соединенных Штатах подобные приблуды оставались ещё малоизвестны. Уборная представляла собой тривиальный деревенский сортир с дыркой в сиденьи. Сиденье поднималось – точнее, поднималась широкая доска, в которой было проделано отверстие – благодаря чему в ассенизационную камеру можно было спуститься по небольшой приставной лесенке. Это был единственный проход в камеру, позволявший бросить туда крупные фрагменты человеческого тела, со всех других сторон камеру окружали глухие стены без каких-либо отверстий, люков, щелей и т. п.

Кто бы ни бросил фрагменты расчлененного тела в камеру, ему пришлось бы для этого входить в уборную рядом с химлабораторией.

Наконец, есть одна любопытная деталь, связанная с расположением останков внутри ассенизационной камеры, которую нельзя не упомянуть. Фрагменты человеческого тела находились не под отверстием уборной, а несколько в стороне по направлению к северной стене. Это означало, что злоумышленник, намеревавшийся спрятать эти останки, не просто вошёл в уборную и опустил их в отверстие в стульчаке – нет! – он поднял доску, спустился по приставной лестнице на несколько ступеней и отбросил их вглубь ассенизационной камеры. Северная стена являлась наружной, там была нарушена гидроизоляция фундамента, и грунтовые воды постоянно поступали внутрь камеры.

Таким образом, не подлежит сомнению тот факт, что злоумышленник явно рассчитывал замаскировать фрагменты тела и сделать их незаметными для случайного обнаружения. Эта деталь представлялась в ту минуту важной, хотя никто толком не понимал, что побудило злоумышленника поступать подобным образом.

Городской маршал Тьюки после непродолжительного раздумья, отправил на квартиру Джона Уэбстера в Кембридже полицейских Клэппа, Старвезера и Спарра с поручением доставить профессора для допроса в окружную тюрьму на Леверетт-стрит. Хотя Тьюки уже в ту минуту полагал, что Уэбстер будет задержан и домой не вернётся, маршал категорически запретил подчиненным во время разговора с профессором делать какие-либо намёки на предстоящее лишение свободы. В этом месте следует особо указать на то, что найденные останки в ту минуту не связывались напрямую с исчезновением Джорджа Паркмена, и хотя казалось вероятным, что это части тела его трупа, поисковую операцию никто сворачивать не собирался.

Нам известен весьма выразительный рассказ об обстоятельствах задержания профессора Уэбстера. Речь идёт о показаниях полицейского Дерастуса Клэппа, данных под присягой. Клэпп был опытным полицейским, поступившим на службу в 1828 году, то есть более чем за два десятилетия до описываемых событий. Его психологическая игра с подозреваемым заслуживает быть отмеченной и показания Клэппа представляются настолько любопытными, что их имеет смысл не портить пересказом, а воспроизвести дословно. Фрагмент этот довольно продолжителен, но автор надеется, что читатели не без интереса прочтут его и по достоинству оценят содержание:

«Я взял карету на Школьной улице и поехал к доктору Уэбстеру с офицерами Старвезером и Спарром. Мы остановились недалеко от дома доктора Уэбстера, чтобы не создавать волнения. Когда я добрался до дома доктора Уэбстера, я увидел, как он показывает [какому-то] джентльмену свои владения. Я сказал ему, что сегодня вечером мы собираемся обыскать колледж, и пожелал, чтобы он присутствовал при этом.