Профессор, передавая свою рукопись адвокату, по-видимому, и рассчитывал на её максимальную огласку и привлечение к собственной поддержке как можно большего числа жителей, однако… однако произошло нечто, чего мы не знаем доподлинно и, по-видимому, не узнаем уже никогда. "Тезисы" Уэбстера в собственную защиту никогда не тиражировались его защитниками, и даже сам факт существования рукописи долгое время не подтверждался. Можно сказать, что адвокаты сыграли против планов подзащитного и пренебрегли его соображениями в собственную защиту.

Этот момент очень любопытен, и именно он является до некоторой степени главной интригой данного дела. Интересно подумать над тем, что было бы, если бы аргументация Уэбстера в свою защиту стала широко известна, и его подозрения в адрес Литтлфилда оказались разглашены? Кроме того, интересно задуматься и над другим вопросом: а почему адвокаты поступили так, как поступили?

Для того, чтобы понять их логику, необходимо сделать весьма пространное, но не лишённое интереса отступление. Несколькими годами ранее произошло убийство, связанная с которым история не только наделала много шума, но и поставила в повестку дня фундаментальнейшие вопросы о нравственном долге адвоката.

Утром 6 мая 1840 г. горничная лорда Уилльяма Рассела, довольно известного английского политического деятеля и члена парламента на протяжении многих лет, обнаружила на 1-м этаже особняка лорда беспорядок и заподозрила неладное. Рассел проживал в Лондоне, занимал отдельно стоящий дом №14 по Норфолк-стрит (Norfolk Street), на 1-м этаже которого находилась кухня, 2-й и 3-й этажи были отведены под покои лорда, а на 4-м жила прислуга – горничная Сара Мансер, повариха Мэри Ханелл и камердинер Франк (Франсуа) Бернард Курвуазье. У лорда были и другие слуги – конюх и кучер – но они проживали отдельно и, как быстро выяснилось, не имели ни малейшего отношения к случившемуся.

Итак, горничная Сара Мансер, заподозрив неладное, помчалась на 4-й этаж, где разбудила камердинера. Курвуазье, услыхав слова Сары о возможном вторжении ночных воров, моментально подскочил с кровати и поспешил в спальню лорда, дабы удостовериться, что с ним всё в порядке. Однако сэр Рассел не был в порядке – слуги нашли его лежащим в кровати с перерезанным горлом. Курвуазье был потрясён увиденным – он остался ошеломлённо стоять у кровати и простоял без движения до тех самых пор, пока Сара не привела с улицы полицейских.

В помещениях 1-го и 2-го этажей были заметны следы торопливого обыска. Входная дверь и ворота во двор остались закрыты, все окна были целы. Полицейские задумались над способом проникновения преступника или преступников в дом, но им на помощь пришёл Курвуазье, показавший повреждённую дверь кладовой в подвале. Выглядело это так, словно проникновение произошло именно через кладовую, однако у полицейских возник вопрос о причине осведомлённости камердинера. Тот ведь, напомним, был разбужен горничной, спустился в спальню и оставался там всё время до прибытия полиции… Откуда он мог знать про повреждение подвальной двери, расположенной под кухней?

Впрочем, в тот момент данная странность не привлекла к себе особого внимания. Полицейские попросили Курвуазье и Мансер осмотреть вещи лорда с целью обнаружения недостачи. По результатам осмотра выяснилось, что исчезли наличные деньги, большое количество золотых изделий, принадлежавших убитому, а также столовое серебро. Ряд деталей, в частности, осведомлённость вора (или воров) о расположении мест хранения драгоценностей, навели полицию на подозрение о вовлечённости в преступление кого-то из слуг.