|
Профессор признал, что совершил ряд серьёзных ошибок. Прежде всего, он не подумал о том, что Паркмен мог рассказать многим людям о намерении посетить Медицинский колледж для переговоров с ним, профессором Уэбстером. Убийца задумался над этим обстоятельством лишь вечером в субботу 24 ноября, прочитав заметку об исчезновении предпринимателя. В этой заметке сообщалось, что полиция разыскивает неизвестного джентльмена, посетившего утром 23 ноября Паркмена на дому. Профессор решил сообщить занятым розыском лицам, будто его встреча с Паркменом закончилась передачей тому значительной части долга, но… к тому времени он уже совершил другую серьёзную ошибку! Днём 24 февраля Джон Уэбстер положил на банковский счёт 90$, полученные ранее от банковского клерка Петти. Уэбстер был не настолько богат, чтобы одновременно гасить долги и относить в банк столь значительную сумму денег. Другой серьёзной ошибкой стало то, что Уэбстер назначил Паркмену встречу сразу после лекции, в то самое время, когда колледж был полон студентов. Мысль о том, что множество учащихся видели Паркмена, направлявшегося по главной лестнице в большой лекционный зал 2-го этажа, лишила профессора покоя. Комизм ситуации заключается в том, что никто из студентов Паркмена не опознал и полиции ничего сообщил, но профессор Уэбстер тогда об этом так и не узнал. Как нам доподлинно известно из последующих событий, отыскался всего один свидетель, запомнивший Джорджа Паркмена, направлявшегося в колледж – этим человеком оказался Эфраим Литтлфилд.
– Не находя места от снедавшей его тревоги, профессор Уэбстер в воскресенье отправился в колледж и перепрятал останки, оставленные в «колодцах» под столами в большом лекционном зале и химлаборатории. Части тела, которые хранились в лекционном зале, кроме одного бедра, он сбросил в ассенизационную камеру, а грудную клетку, до того находившуюся под столом в химической лаборатории, и бедро поместил в чайную коробку [сундук]. Никаких объяснений этим манипуляциям признание Джона Уэбстера не содержит. – Что касается ножевой раны грудной клетки («перфорации ножом»), то она была сделана посмертно. Цель этого повреждения убийцей также не разъяснялась. – В среду 28 ноября профессор Уэбстер сжёг в тигельной печи какие-то фрагменты тела, хотя какие именно, припомнить не смог. В своём признании он подчеркнул, что к тому моменту не совсем представлял, что ему надлежит делать далее. Чайный сундук с разрезанной грудной клеткой внутри он оставил на столе: «Я так и не решил, куда же мне, в конце концов, поставить [эту] коробку» («I had not concluded where I should finally put the box»). – Некоторую часть своего признания профессор Уэбстер посвятил рассуждениям о том, как ему следовало бы избавиться от крупных частей трупа в последующем. В этих умозрительных рассуждениях мало смысла и конкретики, единственно, чем они интересны для нас – так это признанием того, что Медицинский колледж рассматривался преступником только лишь как место для временного сокрытия останков. Впрочем, как о своего рода ироничном казусе можно упомянуть и о другой мелочи, не лишённой интереса. Автор имеет в виду размышления убийцы над тем, как ему следует извлекать части трупа из ассенизационного колодца. Необходимость спуститься вниз и собрать части тела руками профессором не рассматривалась, очевидно, из тех соображений, что «настоящий джентльмен» в нечистотах не копается, предоставляя это делать другим. Чтобы поднять наверх части трупа, Джон Уэбстер надумал изготовить «гребёнку» с острыми рыболовными крючками, которую можно было забрасывать в колодец и тащить по дну леской; крючки должны были зацепить плоть, после чего «гребёнку» следовало извлечь. |
