– Профессор Уэбстер настаивал на том, что не использовал азотную кислоту для уничтожения тела жертвы или следов своих преступных манипуляций. Азотная кислота была пролита им на лестнице из химлаборатории в кабинет позади лекционного зала, но это не имело ни малейшего отношения к убийству Паркмена. По этой причине все домыслы следствия о пролитой на лестнице крови и попытках её уничтожения лишены какого-либо смысла. Никаких следов крови на полу или предметах мебели убийство не оставило, последующее расчленение, осуществлённое в мойке с проточной водой, также не привело к появлению опасных для преступника следов. Единственный след, действительно связанный с убийством, появился на потолке комнаты под химлабораторией – об этом следе протечки было сказано чуть выше – но именно его никто и не заметил.

– Важной частью признания, сделанного профессором Уэбстером, следует признать его разъяснение плохого самочувствия в день ареста, точнее, в вечер и последовавшую ночь. Следует отметить, что это объяснение оказалось довольно неожиданным. Преступник, опасаясь разоблачения, приготовил яд, которым и воспользовался в тот момент, когда понял, что его везут в окружную тюрьму. Имеет смысл процитировать эту часть признания незадачливого самоубийцы – она довольно познавательна: «Когда я обнаружил, что карета останавливается возле тюрьмы, я уверился в своей [незавидной] участи. Перед выходом из кареты я достал из кармана дозу стрихнина и проглотил её. Я приготовил яд в виде пилюли перед тем, как уйти из лаборатории 23 числа. Я думал, что не смогу пережить разоблачение и был уверен, что [приготовил] большую дозу [яда]. Перенапряжение моей нервной системы, должно быть, частично свело на нет [действие стрихнина]. Эффекты отравления оказались ужасны, не поддающимися описанию. Яд действовал в колледже и ещё до того, как меня туда привезли, но особенно сильно его действие проявилось после.»

– Также профессор Уэбстер признал, что явился автором одного из 3-х анонимных писем, приписанных ему на суде. Он имел в виду анонимку, условно названную «Письмо из Кембриджа», напомним, что это послание было написано от имени матроса корабля, пришвартованного в гавани Бостона – якобы на этом корабле Джордж Паркмен и был убит.

– Некоторая часть написанного преступником признания содержала опровержения разного рода слухов и сплетен, а также разъяснения некоторых деталей, которые в рамках нашего повествования представляются не второстепенными даже, а десятистепенными. [Например, он сообщает, что щавелевая кислота, купленная накануне ареста, приобреталась не для уничтожения следов крови. Отдельное разъяснение касается той крови, которую он действительно хотел получить в больнице колледжа незадолго до убийства, и посылал для этого Литтлфилда]. Мы не станем сейчас углубляться в эти незначительные детали, поскольку искренность профессора Уэбстера именно в этих мелочах сомнений не вызывает.

– Наконец, последний момент, который необходимо подчеркнуть в связи с признанием преступника, связан с его категорическим отрицанием умысла совершить убийство кредитора и заблаговременным планированием посягательства.

В тот же день 2 июля, когда было обнародовано письменное признание профессора Уэбстера, его адвокаты официально передали в канцелярию губернатора штата прошение о помиловании.