Эта возня должна было потребовать некоторого времени, секунд десяти или даже больше. Левитт Элли был крепким мужчиной, занятый тяжёлым, грубым трудом, можно не сомневаться, что в приступе ярости он был способен наносить удары большой силы. Не надо судить по нереалистичным голливудским поделкам дурного вкуса, в которых ковбои лупят друг друга по сусалам и только поплёвывают – в действительности, пропущенный в голову сильный удар кулаком в 8—9 случаях из 10 отправит человека на пол в состоянии «грогги». «Грогги» – это боксёрское название шока, то есть ошеломления, растерянности, частичной утраты координации движений и нарушения ориентации в пространстве. Боксёры хорошего класса, впрочем, как и люди в состоянии сильного алкогольного [и наркотического] опьянения могут переносить сильные удары в голову, оставаясь на ногах, но это явно не наш случай!

То, что Левитт Элли не стал добивать противника – давить его ногами, запрыгивать на него и т. п. – косвенно свидетельствует о нежелании дальнейшей эскалации конфликта. То есть, даже сбив Абию Эллиса с ног, его обидчик не намеревался совершать убийство. Левитт остановился, сдержал обуревавшие его эмоции, и за последующие секунды потерпевший немного пришёл в себя – он поднялся на ноги, отыскал сбитую с головы шляпу, поднял её, нацепил на голову… И далее произошло нечто, что разожгло гнев Левитта сильнее прежнего. Скорее всего, Абия необдуманно произнёс что-то крайне обидное или угрожающее.

И сказанное вслух побудило Левитта покончить с конфликтом одним махом. Он схватил топор и нанёс фатальный удар в голову. Что важно – Абия Эллис в момент удара располагался спиной к нападавшему. Уходил ли он прочь? Убегал? Ожидал ли он подобного исхода?

У нас нет ответов на эти вопросы, но они, наверное, и не очень-то важны для нашей реконструкции. Важно то, что убийство вызвало глубочайшее эмоциональное потрясение самого убийцы, который оказался совершенно не готов столкнуться с тем результатом, который в итоге получил.

Что могло спровоцировать вспышку неконтролируемой ярости такого человека, как Левитт Элли, то есть тихого, незлобивого и кроткого? Как было отмечено выше, корыстный мотив нельзя сбрасывать со счетов, и таковой должен рассматриваться как вполне вероятный.

Однако более достоверным автору представляется совсем иной мотив, который сторона обвинения не рассматривала в принципе. А между тем, подумать над ним следовало.

Речь идёт о похоти Абии Эллиса.

Окружная прокуратура не стала углубляться в изучение и обсуждение личной жизни убитого, что выглядит вполне логичным. Зачем марать жертву некрасивыми «разборками», грозящими оглаской скабрезных деталей, не так ли? Но нам известно, что Абия не был женат, зато у него имелась постоянная любовница, которую мы сейчас назвали бы гражданской женой. Но при этом последнюю ночь своей жизни он провёл отнюдь не в постели с нею и вообще не в том доме, где проживала эта женщина. Будучи владельцем нескольких домов в Бостоне, он зарулил в тот, где проживала другая женщина, в обществе которой он оставался до 5 часов утра. При этом Абия проявлял интерес не только к женщинам-арендаторам, то есть находившимся в материальной зависимости от него, но и не чурался случайных знакомств, как в случае с Элизабет Портер. Напомним, он познакомился с нею во время поездки на пароме и вступил в переписку, которая поддерживалась несколько лет.