В течение осенних месяцев Левитт Элли погашал долг частями, так что к началу ноября указанная сумма несколько уменьшилась, но всё равно оставалась весьма значительной, и уж точно долг не мог опуститься до 100$. Благодаря смерти Абии Эллиса эта задолженность попросту исчезала, так что говорить об отсутствии серьёзного материального мотива убийства, мягко говоря, не совсем верно. Такой мотив существовал, хотя, по мнению автора, не он явился определяющим, о чём подробнее будет сказано чуть ниже.

Как же выглядели события 5—6 ноября 1872 года по мнению автора?

Левитт Элли не вынашивал планов убийства кредитора. От показаний большого количества свидетелей, приехавших в Бостон из Нью-Гэмпшира, отмахиваться не следует – даже если кто-то из них и лгал, то точно не все. Люди, знавшие подсудимого на протяжении многих лет, характеризовали его исключительно положительно. И, судя по всему, это действительно был трудяга, зарабатывавший деньги в поте лица, и притом спокойный и добрый, из числа тех незаметных тихих людей, для которых у Достоевского существовало особое определение – «христианнейший человек». В начале ноября Левитт действительно испытывал денежные затруднения – наверняка на это повлияло поведение младшего брата Джона, решившего не выплачивать Левитту долг, а вместо этого выписать вексель [тем самым перенеся фактическую выплату на более поздний срок].

Как бы там ни было, Левитт не смог выдать заработную плату Тиббетсу, хотя тот был его другом детства и попросил о деньгах, но… Вечером 5 ноября Левитт надеялся договориться с Абией Эллисом либо о переносе срока платежа, либо о выплате части долга немедленно, а оставшейся части – с небольшой отсрочкой.

Кредитор явился в конюшню, где Левитт в одиночестве заканчивал свою работу. Возможно, перед этим Абия Эллис заглянул в дом, где узнал от членов семьи местонахождение отца. Если это действительно так, то дети, несомненно, впоследствии умышленно умолчали о появлении человека, вскоре убитого их отцом. Но даже если это допущение ошибочно [и Абия в дом не заходил, а сразу направился в конюшню], то вина детей вряд ли становится сильно меньше, поскольку впоследствии они приняли деятельное участие в организации фальшивого alibi убийцы. Впрочем, тут мы немного забегаем вперёд.

Мы знаем, что в день убийства Левитт Элли последним уходил из конюшни, отправив вперёд Куртиса и Тиббетса, так что встреча кредитора и заёмщика происходила с глазу на глаз. Поначалу ничто не предвещало беды, разговор носил если не дружелюбный, то вполне деловой и комплиментарный характер. Но в какой-то момент произошло резкое ожесточение, спровоцировавшее Левитта Элли на применение грубой силы. Сначала он ударил Абию Эллиса кулаками в лицо – тот не пытался сопротивляться, и это непреложная истина, поскольку на его теле не оказалось защитных ранений, а кулаки не имели осаднений.

После ударов в лицо последовала некая пауза, и ситуация, казалось, ещё могла разрешиться без кровопролития. Об этом мы можем говорить довольно уверенно, исходя из вполне разумного предположения о перемещениях шляпы Абии Эллиса. При ударах в голову, которые последний пропустил, что называется, «вчистую», потерпевший должен был упасть и… его шляпа должна была свалиться с головы. Между тем, в момент убийства шляпа Абии находилась уже на его голове, и удар топором был нанесён через неё! Это означает, что он поднял её с пола и вернул на положенное место.