– Неурожайный год! Вот сука, – шипит Прайс. Вытянув шею, он ищет глазами столик Монтгомери. ‑Неудачник.

Прайс показывает Монтгомери большой палец. – Блядь, такой низкорослый, что его еле видно. По‑моему, я дал знак Конраду, но не уверен.

– А где Конрад? – спрашиваю я. – Я должен поздороваться с ним.

– Да тот, который назвал тебя Гамильтоном, – говорит Прайс.

– Это был не Конрад , – говорю я.

– Ты уверен? Пиздец, как похож на Конрада, – отвечает он. На самом деле он не меня слушает, а пялится на декольте фигуристой официантки, которая наклонилась, чтобы поудобнее ухватить штопор.

– Нет, это был не Конрад, – говорю я, удивляясь, как это Прайс не может узнать своего коллегу. – Этот парень лучше пострижен.

Пока официантка разливает шампанское, мы молчим. Когда же она уходит, Макдермотт спрашивает, понравилась ли нам еда. Я отвечаю, что запеканка была отличной, но слишком много соуса томатилло. Макдермотт кивает:

– Мне так и говорили.

Ван Паттен возвращается и бормочет:

– Туалет такой, что не нюхнешь.

– Может, десерт? – говорит Макдермотт.

– Разве что шербет Bellini, – зевает Прайс.

– Давайте расплатимся, – предлагает Ван Паттен.

– Пора по бабам, джентельмены, – говорю я.

Симпатичная официантка приносит чек. 475 долларов – значительно меньше, чем мы ожидали. Поскольку у меня нет наличных, я расплачиваюсь своей карточкой Platinum AmEx и собираю у них купюры, в основном новые полтинники. Макдермотт требует десять долларов, поскольку его колбаска из гребешка стоила всего шестнадцать. Бутылка шампанского от Монтгомери осталась на столе нетронутой. У выхода из «Пастелей» сидит еще один нищий с табличкой, на которой написано что‑то абсолютно неразборчивое. Он тихо просит у нас мелочь или (с большим оптимизмом) что‑нибудь поесть.

– Чувак явно  нуждается в косметологе, – отмечаю я.

– Слушай, Макдермотт, – хихикает Прайс. – Кинь ему свой галстук.

– Блядь. А что это  ему даст? – глядя на нищего, спрашиваю я.

– Сможет перекусить в «Jams», – смеется Ван Паттен и протягивает мне ладонь, по которой я хлопаю своей.

– Отдать чуваку , – явно обиженный Макдермотт рассматривает свой галстук.

– Пардон… такси! – говорит Прайс, останавливая рукой машину. – …и  выпить.

– В «Туннель», – говорит Макдермотт шоферу.

– Отлично, Макдермотт, – констатирует Прайс, садясь на переднее сиденье. – Кажется, ты раздухарился.

– Ну и что? Я ведь не такой растраченный пидор‑декадент, как ты, – отвечает Макдермотт, садясь в такси передо мной.

– А вы в курсе, что пещерные люди были покрепче нас в смысле характера? – спрашивает водителя Прайс.

– Э‑э‑э, где‑то я это уже слышал, – отмечает Макдермотт.

– Ван Паттен, – говорю я. – Ты видел шампанское, которое нам прислал Монтгомери?

– Правда? – переспрашивает Ван Паттен, перегнувшись через Макдермотта. – Дай‑ка угадаю. Может, Perrier‑Jouet?

– В точку , – произносит Прайс. – Неурожайного года.

– Мудак ебаный, – говорит Ван Паттен.

«ТУННЕЛЬ»

Почему‑то сегодня все мужчины, толпящиеся у входа в «Туннель», в смокингах.