– Что случилось с мисс Китт  ридж? – интересуюсь я.

– Ага, – улыбается Прайс. – И как же  Аманда?

– Господи, ребята, будьте проще . Верность? Ну конечно .

– И ты не боишься подхватить  что‑нибудь? – спрашивает Прайс.

– От кого , от Аманды или Кейт? – интересуюсь я.

– Мне казалось, мы сошлись на том, что с нами  это в принципе не может случится, – громко произносит Ван Паттен. – Так что… дураки вы. Заткнитесь.

– Разве я тебе не говорил?…

Приносят еще четыре Bellini. Теперь на столе их уже восемь.

– Боже мой, – стонет Прайс, пытаясь поймать официанта, пока тот не удрал.

– Пицца «ред снеппер»… пицца «ред снеппер», – Макдермотт нашел себе мантру на вечер.

– Вскоре на нас набросятся горячие иранские девки, – бубнит Прайс.

– Но ведь это ноль‑ноль‑ноль с чем‑то процента чего‑то,… вы слушаете? – спрашивает Ван Паттен.

– …Пицца… пицца, – Макдермотт бьет кулаком по столу, и тот трясется. – Черт возьми, кто‑нибудь меня слушает или нет?

Я все еще в трансе от визитки Монтгомери – классные цвета, плотность, тиснение, шрифт. Внезапно я поднимаю руку, словно готовясь ударить Грега, и ору что есть мочи:

– Никто не хочет твою ебаную пиццу ! Пицца должна быть пышной  и плотной  и сырная корочка должна быть что надо! А здесь, блядь, корочка слишком тонкая, потому что мудозвон‑повар все пережаривает! Пицца здесь пересушенная и ломкая!

Побагровев, я грохаю об стол своим стаканом, а когда поднимаю глаза, то оказывается, что закуски уже принесли. Симпатичная официантка смотрит на меня со странным, застывшим выражением лица. Я вытираю рукой лицо и мягко улыбаюсь ей.

Она продолжает смотреть на меня так, словно я чудовище. Кажется, она действительно напугана . Я смотрю на Прайса – зачем? Ищу поддержки, что ли?

Он произносит одними губами:

– Сигары, – и похлопывает себя по карману пиджака.

Макдермотт тихо произносит:

– А мне кажется, они не ломкие.

– Милая, – говорю я. Не обращая на Макдермотта никакого внимания, я беру официантку за руку и притягиваю к себе. Она вздрагивает, но я улыбаюсь, и она не сопротивляется, когда я подтягиваю ее поближе.

– Итак, мы намерены здесь как следует покушать… – начинаю я.

– Но я совсем не это заказывал, – говорит Ван Паттен, глядя в свою тарелку. – Я хотел колбаску из мидий .

– Заткнись, – кидаю я на него злобный взгляд, потом спокойно поворачиваюсь к симпатичной официантке, ухмыляясь, как идиот. Но как красивый идиот. – Одним словом, понимаете, мы тут часто бываем, и, скорее всего, мы сейчас закажем хороший бренди, коньяк… кто его знает. Мы желаем отдохнуть и насладиться этой атмосферой, – я делаю жест рукой. – А потом, – другой рукой я вынимаю бумажник из газелевой кожи, – мы бы хотели покурить превосходные  гаванские сигары, и нам бы не хотелось, чтобы нас беспокоили неотесанные …

– Неотесанные , – Макдермотт кивает Ван Паттену и Прайсу.

– Неотесанные , невежливые посетители или туристы, которые неизбежно будут жаловаться на наши маленькие безобидные привычки… Поэтому… – я сую в ее маленькую ручку купюру (надеюсь, это полтинник), – если вы сумеете сделать так, чтобы нам не досаждали, мы с благодарностью  оценим это. – Я поглаживаю ее руку, сжимая ее в кулачок.