|
Если же вы двинетесь направо и чуть назад, то попадете, на Театральный бульвар, он параллелен Садовой. По нему, а потом по проезду Большого Рынка, вы после получаса неспешной ходьбы окажетесь у моста, который ведет через рельсовые пути. За ним и начинается Завокзальный поселок. Но есть и более короткий путь. По Зеленым дворам. Это обширные проходные дворы с их неспешной, отгороженной от улиц жизнью. Я иногда гуляю по ним. Порой они напоминают поленовский "Московский дворик", хотя более масштабны и менее патриархальны… Вон в те ворота, если угодно… Старичок приподнял шляпу «вестерн» и, когда Валерий, взглянув на ворота, обернулся к собеседнику снова, «гном» уже куда-то пропал. Глава 4 Ворота были кривые и тяжелые – со столбами, увенчанными жестяным кружевом, с накладным деревянным узором на могучих створках. Одна створка была когда-то отодвинула, да так и вросла в землю. Валерий вошел в широкую щель. Двор оказался большущий – ну прямо стадион. Обступившие здешнее пространство дом_А_ были не только такие, как на Смоленских улицах, но и попроще, пониже. Деревянные и кирпичные, под штукатуркой. Кое-где виднелись гаражи, и у них возились с машинами и мотоциклами озабоченные владельцы. Но они на этом просторе не мешали ощущению безлюдья. Местами двор покрывали треснувшие каменные плиты, а между ними подымалась высокая поросль безымянных уличных трав. Горело желтое мелкоцветье, над которым кружились такие же солнечные бабочки. Валерий неспешно пошел по плитам и сквозь траву. Полная женщина в клетчатом переднике развешивала между столбами белье. Доставала из поставленного на землю таза простыни и рубахи, укрепляла их на веревке зажимами, а потом бралась за поясницу и кривила лицо. Увидела Валерия, окликнула, будто знакомого: – Голубчик, подержи посудину, помоги хворой тетке! Хворой она не казалась, но Валерий поставил чемоданчик и взял тяжелый таз. Пошел рядом с тетушкой, которая доставала и вешала белье штуку за штукой. От влажной ткани вкусно пахло свежестью. – Мужики-то мои до рассвета слиняли на рыбалку, – весело пожаловалась тетка. – А я вот со своим радикулитом верчусь одна. Нагибаться – каждый раз такое страданье… Ну, спасибо тебе. Ты, видать на каникулы приехал? – Типа того, – усмехнулся Валерий, вспомнив коричневых лягушат со штурвалом. – Ну, счастливых тебе гуляний… И девушку хорошую… – Само собой, – согласился Валерий. И почувствовал себя своим на этом дворе. Впрочем, не только на этом, на другом тоже. – Добрый день, – сказал он щетинистым мужичкам, забивавшим «козла» на щелястом столе. – Тебе того же! – оживились мужички, задвигались. – Присаживайся с нами, у нас пивко есть. – Спасибо, спешу… – (хотя и не очень спешил). – Ну, добрый путь тогда… Третий двор и правда напоминал картину Поленова. На залитом солнцем просторе торчали горбатые сараи, белели березовые поленицы, кривился колодезный сруб, валялось колесо от допотопной телеги. Над заборами подымалась очень белая шатровая колоколенка. Через траву двигалась гусиная вереница. Предводитель с большой шишкой на лбу глянул на Валерия подозрительно. – Я хороший, – на всякий случай сказал Валерий. |
