|
Морщина на лбу стала глубже и резче. Рыжеватая щетина отросла до неприличного состояния и пошла клочьями. В этой рыжей поросли сквозила седина. Но страшнее всего были глаза. В них не осталось ничего человеческого. Злой, колючий, бешеный взгляд. На той грани бешенства, за которой уже безумие. — Не дергаться, я сказал, — рявкнул Борис. — Что ты делаешь? — пробормотал я, чувствуя острие лома чуть ниже лопаток. — Беру то, что мне нужно, брат, — жестко отозвался он. — А ты, как погляжу, всё сказки слушаешь. — Ты следил? Он не посчитал нужным ответить. Чуть повернулся. Антон не успел повторить движение. Лезвие мачете вспороло кожу на шее. У костра зашевелились парни Просветленного. — Сидеть! — рявкнул Борис и принялся раздавать распоряжения: — Лишнего не берите, только необходимое. Кто будет рыпаться, в расход. Девку мне. Этого оставьте. Он кивнул в мою сторону, и я почувствовал, как от спины убрали острое. — Пойдешь со мной, брат. Нечего тебе тут делать. И там тоже. Ее там нет. «Ее там нет…» Слова врезались в сознание. Внутри похолодело. Люди Борзого двинулись с места. Парни у костра смотрели на Антона, словно ждали чуда. Чуда не произошло. Я поглядел на Просветленного. Он был спокоен. И легко кивнул, насколько позволяло приставленное к горлу лезвие. А дальше произошло… Нет, не чудо. Просто мир вдруг взорвался, и все вокруг молниеносно переменилось. С Борисом было всего шестеро. Диких, вооруженных чем попало. Их было меньше, но на их стороне была неожиданность, сила и наглость. И все это сломалось в мгновение ока. Разбилось, когда стало ясно, что никакой неожиданности в их появлении нет. А сила… Двое парней у костра поднялись в рост, в руках невесть откуда возникли автоматы. Два потрепанных, но вычищенных и приведенных в порядок милицейских калаша. «У нас есть оружие», — говорил мне Антон. «Здесь пустые дома, — объяснял он еще тогда, на Садовом. — Пустые дома, но вещи сохранились». Вещи сохранились, а дома пустые. Пустые магазины, пустые салоны, пустые рестораны, пустые милицейские участки и опорные пункты. А вещи сохранились… Все это пронеслось в голове за долю секунды. Парни вскинули автоматы. И они не пугали демонстрацией оружия, они… Треснула очередь. Следом вторая. Вышедшая из дворовых джунглей свора уже на полпути к костру споткнулась, сломалась, не ожидая такого расклада. Все смешалось. Взвизгнула, зажав уши руками, Марта. Заметались люди Борзого. Кто-то швырнул топором в сторону костра, но промахнулся… Потом… Потом мир сузился до близлежащего пятачка. Как Антон умудрился вывернуться из захвата Бориса, я не видел. Возможно, знал какие-то хитрые приемы, возможно Борис растерялся, не ожидая столкнуться с автоматным огнем. Хотя, в последнее я не верил. Выпавший из рук Борзого клинок ударился рукоятью о мою больную ногу и отлетел в сторону. Именно на этот удар я и обернулся. Как раз вовремя, чтобы увидеть заваливающегося на спину Бориса. Падая, он отпихнул меня. Я не удержал равновесия, отлетел к дереву. Борзый крутанулся, пытаясь ухватить Антона за ногу, но не успел, и тот с силой ударил его носком ботинка под ребра. Все слилось. Звуки, запахи, образы… Грохотали выстрелы. Несло гарью. Метались, падали люди. Оборвался на высокой ноте крик Марты… Она смотрела по сторонам полными ужаса глазами. Кто-то с хрипом повалился на землю, зажимая разорванное очередью брюхо. Чуть поодаль сцепились два мужика. В одном из них я узнал охрангела. Выхватив откуда-то небольшой нож, Борис пытался подняться на ноги. Почти, почти удалось… Он бросился на Антона, но получил резкий удар, отлетел, повалился на землю. |
