|
За стойкой, где вероятно когда-то была касса, сидел обгоревший скелет. Я пошел вглубь магазина. Под ногами хрустело и лопалось. Что именно? Не знаю. Я предпочитал не думать о том, по чему иду. Подсветить все равно было нечем. Дальний конец зала сохранился лучше. Здесь обнаружилось несколько почти не тронутых огнем витрин. Зато в них поселились мыши. Видно, что-то съедобное тут все же можно было отыскать. А еще здесь была задняя дверь. В сортир или в какое-то техническое помещение. — Борис! — позвал я. Брат был далеко и, судя по звуку, рванул ко мне через ползала не разбирая дороги. — Чего орешь? — спросил он недовольно, едва не налетев на меня в полумраке. Я постучал пальцем по дверному полотну. — Здесь другой выход. — И чего стоим? Рука брата бесцеремонно вцепилась в предплечье, и он отодвинул меня в сторону. Перед носом покачнулся знакомый поджарый силуэт. Защелкало. Судя по звуку, Борис дергал ручку. Затем перестал, но с места не сдвинулся. Что он там делает? Тишина нового мира угнетала. Хотелось чего угодно, пусть самого глупого разговора — лишь бы не молчать. — Заперто? — спросил я. — На ключ, — подтвердил Борис и отошел в сторону. — У кого здесь может быть ключ? Я зашагал следом за ним обратно к выходу. Что будет делать брат, уже было ясно, хотя я до последнего надеялся, что ошибаюсь. Не ошибался. Борис прошел за кассу и стал искать ключ там, где он, безусловно, мог быть. Там, где у меня рука бы не поднялась его искать. — Боря, это мародерство, — сказал я. — И что? — спокойно поинтересовался брат. — Помещение закрыто. Дверь подогнана плотно. Дверь металлическая. Есть шанс, что за ней сохранилось что-то полезное. Может, хоть воду найдем. Нужен только ключ, и я, блин, его найду, даже если этот мертвяк сожрал его перед смертью. — Это не по-человечески. — А что по-человечески? — с интересом спросил Борис. — Не знаю. Надо похоронить как-то… — Тогда на улицу выйди и там всех похорони. Я буду думать о себе живом, а не выражать почтение к нему мертвому. О! Звякнуло, и Борис вскинул над головой целую связку ключей. Возможно, среди них и был нужный, но подобрать его в темноте оказалось невероятно сложно. Брат долго чертыхался, но дверь так и не отпер. — Свет нужен, — сказал он, наконец, и направился к выходу. Далеко уйти Борис не успел. Впереди что-то ярко вспыхнуло, заполыхало неровно. Я сощурился, только сейчас осознав, как внутри темно, и насколько привыкли к этой темени глаза. Рядом рыкнул Борис. Звякнули ключи, вверх взлетела саперная лопатка, едва не вспоров мне щеку заточенным ребром. И вслед за светом появился голос. — Эй, н-на, есть кто? Голос был насыщенным, густым. И фигура, судя по высвечивающимся в дрожащих всполохах очертаниям, у мужика была под стать голосу. Огонь встрепенулся, упал и утих. Неизвестный ругнулся. — Мужики, — позвал он. — Вы тут живые? — Мужик, — в тон ему откликнулся Борис. — А ты кто? — Э-э, — запнулся нежданный гость. — Свой я. Выходите, что ли. Снаружи всё поприятнее. И сам, судя по звукам, полез на улицу. Все произошло настолько неожиданно и быстро, что я даже испугаться толком не успел. Шепнул Борису: — Чего делать будем? — А чего тут делать? Я выйду, ты следом. — А если… — Если что, с лопатой поцелуется, — сказал Борис. — Уж один-то раз садануть успею. Мало не покажется. Снаружи бил нестерпимо яркий свет. Солнце слепило до пятен перед глазами. Я запоздало понял: лопата, в случае чего, не спасла бы. Будь снаружи еще хоть кто-нибудь, и имей они что-то против нас — уложили бы слепыми прямо на выходе. |
