|
Марта стрельнула глазами. Затянулась. Промолчала. Попал. В самую точку! — Ну, так что? — добил я. — Расскажешь, как тянуть направляющие? Девчонка затушила окурок. Облизнула пухлые губы, на которых уже почти не осталось помады. С напускным равнодушием поинтересовалась: — Глеб, тебе очки не жмут? — В самый раз, — победно улыбнулся я. — Слушаю. Девчонка начала рассказывать, дымя без остановки, раскуривая одну сигарету от другой. Говорила долго. Как проснулась, как петляла возле Октябрьской, как прошла по Крымскому валу, держась за обвисшие провода, и как ее посетила идея насчет направляющих… Методом проб и ошибок установила, что оттуда, откуда нельзя выбраться без нити, совершенно спокойно можно выйти, держась за леску. Раздобыла снасти и стала прокладывать маршруты. Скоро стало ясно, что лески хватает не везде. Иногда требовалось натягивать что-то потолще: проволоку, капроновую бечевку или провод. А в некоторых местах приходилось сначала набрасывать нить на какую-нибудь вешку и только после этого идти. Вскоре к Марте присоединились еще несколько человек, и прокладывать пути стало легче. Спустя пару дней, когда жизнь начала налаживаться, на общину наткнулись менты. Хорошо, что успели вовремя оборвать нити, ведущие в сторону Октябрьской, а то бы озверевшие стражи правопорядка всех бы вырезали — у них там вконец кровлю перекосило. Постепенно наладили кое-какое хозяйство, раздобыли и поставили палатки, освоили безопасные места для рыбного и голубиного промысла. Птиц ловили так же, как и рыбу: на крючок и наживку. — …а Шашлык-машлык у нас вроде администратора, — закончила Марта, утрамбовывая окурок в пластиковое седло лошадки. — Ну, какой у тебя план? У меня плана не было, но девчонке знать об этом вовсе не следовало. — Пошли, поглядим на мост, — предложил я. — Ну, пошли. — Она пожала плечами и отклеилась от карусели. Взялась за бечевку. — Только, если ты фигурально выражаешься, предупреждаю: у меня месячные. Я не сразу сообразил, что она имеет в виду. Когда дошло, сухие губы невольно растянулись в улыбке. — Дура. — Я что, некрасивая? — в лоб спросила Марта. — Да не в этом дело… — В месячных? — Да при чем здесь это! — оборвал я ее, сбивая со скользкой темы. — У меня женщина есть. Некоторое время мы молча шли, держась за веревку. Потом Марта остановилась, обернулась и спросила: — И что? В глазах девчонки застыло искреннее непонимание. Ну и как ей объяснить, что случаются еще такие феномены, когда люди любят только друг друга. Редко, но случаются. Борзый бы в этой ситуации не растерялся… — Не тормози, — сказал я, добавив в голос жесткости. Марта хмыкнула и пошла дальше. Через минуту мы остановились у въезда на мост. Края проезжей части были уставлены машинами, а две центральные полосы пустовали, перегороженные выцветшими конусами. На этих полосах машин не было. По-видимому, в момент отключения здесь проходили дорожные работы. Высоченные балки торчали на фоне светлых облаков, как клыки какого-то исполинского зверя. От пустынной громадины Крымского моста становилось не по себе. После всего, что мне наговорили, так и представлялось, что вот сейчас сделаешь еще шаг-два и окажешься где-нибудь в Алтуфьево. — Ну вот, пришли, — сообщила Марта, закуривая. — Что надумал, Макиавелли? Я оглядел асфальт. Прикинул расстояние до ближайшей легковушки. От нее — до следующей. — Что, если попробовать двигаться отрезками? Добрался до одной машины, закрепил нить, потом дальше. — Умник, — фыркнула Марта. — Я в первую очередь об этом подумала. Хорошо, сама не сунулась проверять… Так первый мужик пропал. |
