|
— А ты злой, Глебушка. Последняя фраза прозвучала странно. В ней было не то осуждение, не то удивление. Она от меня этого явно не ждала. А чего ждала? Что я возьму слепого озверелого урода, который и в прошлой жизни быдлом был, а теперь и вовсе с катушек сорвался, пожалею, приласкаю и потащу за собой в светлое будущее? Но ведь это же бред… Я осекся. От этой мысли в груди екнуло. А ведь несколько дней назад я бы пожалел и потащил. Если б Борис позволил. А если бы не позволил, а он не сделал бы этого ни за какие плюшки, я, должно быть, смотрел бы на него так, как сейчас смотрит на меня Марта. Стоп. К черту самокопание. И без морального аспекта есть о чем подумать. Вот, к примеру, о слепом бугае. Интересно, прозреет, или совсем ослеп? И что именно его ослепило? Вспышка света, или у стены есть какие-то недоступные пониманию свойства? Что он видел, когда вошел с открытыми глазами в свет? И какого черта он вообще туда сунулся? Ведь явно не собирался? На адреналине? Или просто споткнулся неудачно? — Неуютно идти без нитки, — снова нарушила тишину Марта, сбивая с мысли. — Как-то это непривычно. И вообще, здесь что-то не так. — Привыкнешь, — не глядя бросил я. В одном девчонка права: что-то не так. Да я и не сомневался, что так оно и случится. У меня уже было достаточно опыта, чтобы не ждать от нового слоя ничего хорошего. Но что именно здесь сломалось, вывернулось наизнанку — я пока понять не мог. Скулеж бугая затих в отдалении. Эстакада приблизилась, нависла темным, побитым временем монстром. Я поднырнул под нее, выскочил на Зубовский… И замер. Вот оно! Садовое кольцо, насколько хватало глаз, было совершенно пустым. Ни людей, ни машин. Ничего! Уже обыденных ржавых остовов не виднелось и на развязке, под эстакадой. Но там это не так бросалось в глаза, давая лишь легкое ощущение чего-то непривычного. Здесь же не замечать отсутствие машин было уже невозможно. Рядом присвистнула Марта. Я оглянулся. На Крымском мосту, за дрожащим золотистым светом, торчали ржавые, побитые автомобили. Высился влетевший в ограждение автобус. Тянулись пустые полосы, огороженные пластиковыми конусами. Бежала по асфальту кишка кабеля. Все это было там, за стеной. А здесь — пустота. Будто какая-то фея взмахнула волшебной палочкой, превратив весь транспорт в тыквы, которые успешно сгнили за тридцать лет. — А где все? Девчонка дала петуха, ее совавшийся голос эхом разнесся по пустому пространству, отражаясь от фасадов мертвых домов. Растительности здесь практически не было. Сквозь трещины в асфальте пробивалась лишь трава. И ни одной машины. И ни единой живой души! Ни собаки, ни крысы, ни голубя, ни человека. — Не знаю, — ответил я, лишь бы не добивать испуганную девчонку молчанием. — Я боюсь, — честно призналась она и придвинулась ко мне. Завибрировало. Неожиданно. Не к месту. Между нами. Марта шарахнулась. Я не сразу понял, в чем дело, а когда сообразил, внутри все замерло. — СМС-ка, СМС-очка, — верещал в кармане дурной механический голос. Тогда, до анабиоза, этот рингтон казался мне забавным и оригинальным. Я запустил руку в карман. Непослушные, подрагивающие пальцы подцепили телефон. — СМС-сообщение! — закончил восторженный вопль мобильник и замер в руке. Не понимая, не зная, чему верить и что думать, я с замиранием сердца откинул крышку и ткнул в непрочитанное сообщение. Экран осветился. «Вам звонили: „Мама“, последний вызов был в…» Не глядя на время и дату, я ткнул в кнопку вызова. На какое чудо я надеялся? Это было невозможно, как тот сон о не сложившемся прошлом. Это было похоже на помешательство. Это было… Телефон плямкнул сбоем и замолчал. На дисплее безжалостно маячил пустой столбик сети. |
