Когда фаэтон привез их к старому дому на бульваре Сен- Мишель, на Париж уже опустились сумерки.

Из окна квартиры графини был виден освещенный электрическим светом абрис собора Секре-Кёр на Монмартре. Однако недолго. Графиня резко задернула штору. Ей всегда казалось, что кто-то за нею подглядывает.

И была недалека от истины.

Когда она в свой прошлый приезд неосторожно открыла сейф, не задернув предварительно шторы, человек, уже несколько дней дежуривший в мансарде дома напротив, не упустил возможности заработать крупную сумму за выполнение особого задания. Он навел сильнейшую подзорную трубу на окно графини и точно считал цифры кода на замке сейфа, отметив порядок и количество поворотов штурвальчика, открывавшего вторую дверцу сейфа.

В тот же день информация, за которую он получил разовую премию в десять тысяч долларов, ушла бригадиру Мадам, от нее — к Хозяйке, от Хозяйки — к Жанне. И вот теперь наконец- то Жанна, вооруженная нужными сведениями, оказалась в нужное время в нужном месте.

Так что не зря, не зря не любила старая графиня незашторенные окна.

Графиня достала из сейфа несколько черных, обтянутых тонкой кожей коробочек, раскрыла их. На черном бархатном фоне призывно переливались под ярким электрическим светом жемчуга графини: ожерелье в три ряда из крупных белых и черных жемчужин, серьги из черных жемчужин, брошь с подвесками из белых и черных жемчужин и два перстня, один с крупной розовой жемчужиной в обрамлении брильянтов, другой точно такой же, но с огромной черной жемчужиной в центре.

Все это надела на себя Жанна.

Они выпили по паре рюмок очень старого арманьяка. Причем разливала напиток Жанна, ибо жемчуг особенно хорош в движении.

Потом Жанна немного походила по гостиной, как она ходила на подиуме, демонстрируя лучшие коллекции парижских кутюрье.

Ну, вот и все. Жанна сняла с себя драгоценности, графиня, удовлетворив свою прихоть, снова упаковала их в черные кожаные футляры и спрятала в сейф, медленно и основательно совершив все необходимые процедуры с охранной сигнализацией, цифровым кодом и сложными замковыми устройствами.

Традиционным окончанием их «праздника жемчуга» в гостиной графини Строгановой был прощальный глоток шампанского.

Графиня всего на миг и отвернулась, привлеченная каким- то стуком в окно, словно камешек расшалившиеся парижские гавроши бросили. Но нет, наверное, показалось.

Этого мгновения Жанне было достаточно, чтобы чуть приоткрыть тайник в перстне на безымянном пальце левой руки и уронить в бокал графини крохотный кристаллик...

Графиня вдруг закрыла глаза, опустила морщинистое личико на левое плечо, устало откинулась на зеленую бархатистую поверхность спинки высокого вольтеровского кресла, из ее синих губок раздался богатырский храп.

Жанна резко поднялась. Времени было не так уж много. Она подошла к сейфу, достала, задрав подол вечернего платья, из трусиков тончайшие лайковые перчатки и осуществила все те манипуляции с замками, охранными датчиками, штурвальчиками, цифровыми кодами, которые прочно сидели в ее памяти. Раскрыв кожаные футляры, бережно достала из них коллекцию знаменитых жемчугов графини Строгановой, опустила их в заранее специально сшитый глухой кармашек в лифе и крепко завязала отверстие кармашка декоративными шелковыми тесемочками, создававшими ощущение банта на низком декольте. После чего поставила все футляры на прежние места.

С одной лишь разницей. В каждой из них была точная копия драгоценности. Настоящими были и золото, и высококлассная работа мастера. Правда, современного. Фальшивыми были только жемчужины. Но отличить их можно было лишь при очень тщательном профессиональном анализе.

...Когда графиня открыла глаза, все было на своих местах.