...Когда графиня открыла глаза, все было на своих местах. Она с подозрением посмотрела на Жанну. Заметила ли ее гостья, что старушка клюет носом? Вот, чуть не задремала. Сколько секунд она сидела, закрыв глаза и вспоминая детство, проведенное в имении дальних родственников в Баварии. Скорее всего пару секунд. Гостья ничего не заметила.

«Графиня ничего не заметила», — с удовлетворением сказала себе Жанна.

Простились они как сверстницы, подруги; обнялись и расцеловались. Договорились встретиться через два-три месяца и снова провести в Париже чудный вечерок.

— Вы были прелестны, дитя мое, — заверила Жанну графиня.

— А вы, как всегда, ослепительны! — уверила старушку Жанна.

Жанна села в заказанный по телефону таксомотор и, прежде чем отправиться в свою гостиницу, попросила остановить машину возле «Максима». Из знаменитого ресторана вышел красивый элегантный мужчина с седой бородкой, лет пятидесяти — пятидесяти пяти, с прямой офицерской спиной, принял у Жанны замшевый мешочек, сел в свой автомобиль и поехал в сторону Монмартра, а Жанна попросила водителя развернуться в квартале от «Максима» и ехать в противоположную сторону.

Ее задание в Париже было выполнено. А завтра ее ждала информация в Амстердаме.

В Амстердаме было пасмурно. Не холоднее, чем в Париже, но как-то серее, что ли. Накрапывал мелкий противный дождичек.

И, хотя Жанна была в непромокаемом длинном бельгийском пальто, как раз на такую погоду, и на ногах ее были модные туфли с тупыми носками на плотном высоком каблучке, ноги не промокали, все равно чувствовала она себя как-то неуютно и даже казалось, что промозглая амстердамская погода проникает в ее худощавое тело, тряся ее бедные косточки мелкой дрожью.

Она взяла себя в руки. Напрягла мышцы, чтобы согреться, зашла в кафе на улице Рейноолт, возле канала, выпила большую чашку горячего кофе эспрессо, попросив капнуть туда «пару капель» коньяка. Бармен не поскупился, и «пара капель» оказались как раз в таком количестве, чтобы согреться.

Волнения Жанна не испытывала.

Выйдя из кафе, убедилась, что слежки нет, а охрана, наоборот, есть, прошла пешком два квартала вдоль канала и вошла в обитую блестящей медью дверь банка.

В специальном помещении, дождавшись, когда служитель, как положено, откроет своим ключом бокс и отвернется, она вставила в замочную скважину свой ключик, открыла пенал и прочитала лежавшую в нем записку:

«Дима Эфесский в Афинах. Поторопись».

И она поторопилась.

В Афинах была в тот же день, благо рейсы компании «Голландские авиалинии» совершаются дважды в день, а билет был заказан заранее.

В аэропорту ее встречала невысокая черноволосая женщина лет тридцати. Передав ей небольшую кожаную черную сумку, она, не оглядываясь, быстро отошла, села в рейсовый автобус и уехала. А Жанна села в машину, номер которой был указан на переданном ей ключе, и поехала в центр.

27 МАРТА. ФИНАНСОВЫЙ ГЕНИЙ

ПО КЛИЧКЕ МАДАМ

«Белого человека» не было ни в туалетной комнате лучшего сингапурского ресторана «Тунь лайшунь», ни вообще в ресторане.

А через час его не было и в городе.

Его привезли в небольшую деревеньку в сорока минутах езды от Сингапура. Считая и короткое путешествие на катере, когда его перевозили с острова Сингапур на островок Дакка. Если на земле еще остаются следы, то на воде нет. Островок принадлежал китайской мафиозной структуре «Яндзы-малукай», и местное население обходило, точнее, «обплывало» его с большим запасом, чтобы даже случайно не попасть в прорезь прицелов молчаливых охранников острова.