Однажды, вскоре после того, как они стали спать вместе, она призналась ему, что не боится, когда работает с бомбой. Это звучало глупо и претенциозно, и ей пришлось собраться с духом, чтобы рассказать ему об этом. Но она говорила правду. Рафинад в свою очередь признался, что, когда они получают вызов, испытывает такой страх, что ему приходится принимать имодиум, чтобы не испачкать костюм. Теперь, глядя на запись, Старки размышляла о том, каким спокойным и расслабленным выглядел Рафинад и, наоборот, какой испуганной казалась она. Как забавно: далеко не всегда то, что ты видишь, имеет место на самом деле. Они разговаривали между собой. Хотя камера записывала звук, Старки слышала только общий шум. Микрофон был недостаточно чувствительным, чтобы она могла разобрать слова. Вероятно, Рафинад сказал что-то смешное; Старки улыбалась.

Даггет и Брайант помогли им надеть шлемы, а потом вручили «Риал тайм» Рафинаду. Тот шлепнул Старки по шлему, она ответила ему тем же, и они побрели к трейлеру, как пара космонавтов.

Камера показывала всю стоянку, захватывала кроны деревьев и заросли азалий, окружавшие трейлеры. Рафинад заранее прорубил проход в кустарнике, освободив свободное пространство, чтобы им было удобнее работать. Сейчас они показывали в разные стороны, решая, как удобнее расположиться. План состоял в том, чтобы Старки отвела ветви, а Рафинад сделал снимки при помощи рентгеновской установки.

Старки наблюдала за происходящим с удивительной отстраненностью.

Рафинаду оставалось жить менее тридцати секунд.

Она склонилась над зарослями, используя вес костюма, чтобы отвести ветви в стороны, отступила назад, а потом снова сделала шаг вперед, занимая более удобное положение. Она этого совершенно не помнила, ей казалось, что она сразу же заняла исходную позицию. Рафинад наклонился вперед, держа установку на вытянутых руках, и в этот момент камера подскочила от первого толчка землетрясения. Нет, оно было совсем небольшим по стандартам Лос-Анджелеса, всего 3,2 балла, и центр его находился к северу от них, в Ньюхолле. Изображение подпрыгнуло, и Старки услышала, как оператор пробормотал:

— Что за дьявольщина?!!

Шум взрыва перекрыл его слова. По телевизору он прозвучал будто выстрел.

Все произошло настолько быстро, что Старки увидела лишь вспышку света, которая сопровождалась ленивым полетом рентгеновского устройства по воздуху. Они с Рафинадом лежат на земле. Из-за камеры слышатся шум и отчаянные крики.

— Ты должен все снять! Постарайся ничего не испортить! Продолжай съемку!

Изображение стало маленьким и далеким. Казалось, она наблюдает за кем-то другим.

Даггет и Брайант бежали к ним: Брайант к Рафинаду, Бак оттащил ее от трейлера. Первым делом саперов учат опасаться второго взрыва. После того, как случился первый, может произойти второй, и необходимо подальше унести раненых. Старки не знала, что ее оттащили в сторону. Когда все это происходило, она была мертва.

Съемка продолжалась еще девять минут. Старки смотрела, как к ним подбегают медики, снимают с них бронированные костюмы, пытаются оживить. В своих снах Старки находилась под пологом ветвей и листьев, которые свисали, как кружево, но теперь видела, что над ней ничего нет. В снах она находилась так близко от Рафинада, что могла до него дотронуться. Но оказалось, что между ними было расстояние в десять ярдов, они лежали на земле, как мертвые куклы, разделенные стеной потеющих и ругающихся медиков, отчаянно сражавшихся за их жизнь.