– Точно?

    – Угу. Оно большое, так что выйдем в любом случае.

    – А, ну тогда ладно, – мудро соглашается Ося.

    Ползем дальше. Лес смотрит на нас сотнями глаз притаившихся зверьков, ветер хмуро шевелит его кроны, а где-то наверху тихо ухает филин.

    Отползла на триста метров от лагеря, встала, отряхнула джинсы, жалея о том, что они теперь безнадежно испорчены. Ося поправляет висящий у него на боку маленький ножик.

    – Вперед, мы сами прибьем мертвеца-маньяка и усем докажем, что и мы что-то можем!

    Ося хмуро кивнул и на всякий случай перелетел мне на плечо.

    – Вперед, подруга, – шепчет он, и я иду, а точнее, крадусь, как невидимая тень по ночному лесу.

    Скрипнула под ногой первая ветка, потом вторая.

    – Тише ты, крадешься, как медведь! – возмущенно шипит совенок.

    Я киваю и старательно щупаю почву прямо перед собой. Все чисто, шаг вперед, нога цепляется за какой-то корень, и я с визгом падаю вниз.

    Тишина.

    – Эзь эа!

    Кое-как встаю на четвереньки и поднимаю с земли угрюмого Оську.

    – Извини, – шепчу я.

    – Да чего уж там, после твоего визга шептать совсем не обязательно.

    Мне стыдно, но я упорно встаю, сажаю Оську на плечо и, плюнув на безопасность, иду дальше.

    Кладбище показывается неожиданно, мы замираем у кромки леса и смотрим на него во все глаза.

    – Видишь маньяка? – Я вздрагиваю и отрицательно мотаю головой. – Может, еще не откопался? – Голос Оськи задумчивый, а у меня по спине носятся табуны мурашек, ища, где бы спрятаться.

    – Так, ладно, я пошла.

    – Угу, а я полетел – буду осуществлять прикрытие с воздуха.

    И в следующую секунду ветер взъерошил собранные в хвост волосы, а маленький белый совенок скрылся где-то наверху.

    Я пару раз глубоко вздохнула, вытащила из-за пояса пистолеты с серебряными пулями, которые мы приобрели в каком-то другом своем приключении (я уже столько миров повидала, что впору мемуары писать), и решительно пошла вперед, вспоминая темный кинотеатр и фигурку одинокого ковбоя, рвущегося всем доказать, что он не трус, а в итоге оказывающегося полным придурком.

    Первая преграда – забор кладбища. Стараюсь перелезть. Ой! Ай! Блин, застряла.

    – Ну чего ты там? – Голос сверху весьма символичен.

    – Я застряла!

    – Отцепляйся.

    – Не могу – штаны зацепились за острый зубец.

    – Блин! О, смотри, маньяк идет. Подкрадывается сзади!

    Сердце рухнуло вниз, сзади и впрямь что-то хрустнуло. Я завизжала, выхватила пистолеты и, крепко зажмурив глаза, принялась палить. Послышались крики и стоны, воодушевившись, я продолжила стрельбу, при этом раскачивая забор, чтобы слезть-таки с него. Ура! Штаны таки треснули, и я в уже дырявых джинсах рухнула на землю, затаившись и стараясь хоть что-то услышать сквозь бешеный стук собственного сердца.

    – Ирлин. Это мы! – Голос очень знаком. Но я не поддаюсь на провокации. – Ты мне ногу прострелила!

    – Я тебе еще и не то прострелю, маньяк!

    – Кто маньяк?

    – Ты! Чудовищное порождение смерти, разговаривающее голосом Лиса! Но я не поддамся на провокации…

    Рядом со мной упало что-то мелкое и дымящееся.