-  Алексей Григорьевич, мне очень неловко говорить с вами, мужчиной, пусть даже, возможно, моим правнуком на такую деликатную тему, но больше мне спросить не у кого…

    -  Ради бога, дорогая Софья Аркадьевна, какие могут быть церемонии, я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы, - пообещал я.

    -  Видите ли, я обычная женщина и мать, и мне отнюдь не безразлична будущее моих детей, - издалека начала хозяйка и тут же заговорила горячо и взволновано, так, как будто ее прорвало. - Вы знаете, какие дамские вещи показала мне ваша знакомая?

    Я начал догадываться, к чему она клонит:

    -  Представляю.

    -  Это правда, что в такие туалеты и… и, простите за фривольность, такое неглиже в ваше время одеваются порядочные женщины?

    -  Я не знаю, о каких туалетах идет речь, но в наше время многие дамы одеваются весьма экстравагантно.

    -  И вы таких женщин встречаете на улицах?

    Я растерялся, не зная, как правильнее ответить на этот вопрос. Судя по выражению лица, прабабка была женщиной неглупой, и я решил говорить серьезно, а не отшучиваться:

    -  Софья Аркадьевна, я не смогу вам так прямо ответить. Я не знаю, что вам такого могла показать Ольга, но поверьте, сколько я могу судить, она по нашим меркам одевается достаточно скромно. Между нашими эпохами сто лет, и за это время очень многое изменилось. Все дело в оценке людей и морали того или иного времени. Чтобы понять, что я имею в виду, ответьте, пожалуйста, на такой вопрос, вы читали «Анну Каренину»?

    -  Конечно, ее все читали.

    -  По вашему мнению, Каренина порядочная женщина?

    -  Нет, конечно, она, безусловно, не порядочна.

    -  В чем это проявилось, в том, что она оставила мужа?

    -  И в этом тоже,

    -  А в мое время она считается порядочной. Видите ли, у нас, во всяком случае, в цивилизованных странах, половина браков, к сожалению, распадается. Даже итальянские католики добились у парламента права на развод. Поймите, у нас совсем другая жизнь, чем у вас, потому и мораль стала не так строга к людям, как в ваше время. Мир в двадцатом столетии пережил такие ужасы, что мелочи вроде коротких юбок и символического дамского белья больше никого не волнуют.

    -  Но как к этому относятся сами мужчины? - подавленно спросила прабабка.

    -  К тому, что вы имеете в виду - никак. Все дело в привычке. В мое время очень трудно удивить кого-нибудь даже самой необычной одеждой. Даже если надеть на голое тело медвежью шкуру и в таком виде прийти в ресторан, то это возмутит, пожалуй, только защитников животных.

    -  А как же мои дети? Мои мальчики будут вынуждены жить в таком мире и все это видеть?!

    -  Боюсь, что до таких времен они не доживут. Им удастся увидеть женские ножки разве что до колена. В двадцатом веке будет две мировые войны. После первой юбки укоротятся на десять сантиметров, после второй еще на десять, а потом будут укорачиваться на такую же длину примерно каждые десять лет, пока у женщин не кончатся ноги. Сначала это будет шокировать, потом все привыкнут и перестанут обращать внимание. После этого начнется плюрализм в одежде, и женщины смогут выбирать длину платьев сообразно своему вкусу и красоте ног.

    -  А как же нравственность?

    -  Нравственность останется, только станет иной.

    -  А мне кажется, ваш мир скатился в пропасть!

    Расстроенная Софья Аркадьевна ушла, и я опять вернулся к Суворину.