-  Вы говорите обо мне? - поджав губы, спросила народница.

    -  И о вас тоже, - прямо ответил я. - Я и в нашем времени с такими, как вы, встречался. У нас ведь тоже есть революционеры, которые горят желанием переделать общество.

    -  Я уже поняла, что вы за человек и не собираюсь с вами дискутировать. Вы обычный ретроград! Лучше расскажите все, что знаете про Александру Михайловну!

    Я, признаться, больше того, что уже сказал, ничего о ней не знал. Но Наталье Александровне слишком загорелось выяснить все подробности про свою знакомую, и мы тут же отправились в диванную комнату, где дым уже стоял коромыслом, и генерал с профессором (за ликерам и уже без кофе) решали судьбы России.

    -  Аарон Моисеевич, вы что-нибудь слышали о Коллонтай? - спросил я с порога.

    Гутмахер, отвлеченный от геополитических проблем, удивленно посмотрел на меня. Александр Иванович отреагировал раньше него:

    -  Вы говорите про Александру Михайловну? - спросил он о известной революционерке без восторга, который недавно продемонстрировала его дочь…

    -  А что я должен про нее знать? - не дав ответить генералу, спросил меня профессор.

    -  Ну, хотя бы, как ее зовут.

    -  Так Александр Иванович сказал, Александра Михайловна.

    -  Выходит, она самая, - порадовал я Наталью и пояснил Гутмахеру. - Наталья Александровна с ней знакома.

    -  С ней все знакомы, - опять вмешался хозяин. - Дом ее батюшки с нами соседствует в Петербурге. А что, Александра Михайловна такая известная личность, что про нее помнят в будущем? Признаться, никак не ожидал-с.

    -  Вот, папа, ты всегда так, а Саша, оказывается, великий человек, она стала первой женщиной-дипломатом!

    -  Это что, правда? - спросил генерал, до предела поднимая удивленные брови.

    -  А что, собственно, в этом такого, - опять вмешался в разговор Гутмахер, - обычная продувная бестия, левая ловкачка. Вы, извините, Наташа, но ваша знакомая не великий человек, а самая заурядная…

    Я кашлянул и предостерегающе посмотрел на Аарона Моисеевича.

    -  Вернее, будет сказать, незаурядная карьеристка, - поправился он. - Я слышал, что она еще при жизни Ленина прислала письмо Сталину, в котором называла его вождем партии. Товарищ Сталин этого не забыл, - сказал Гутмахер, обращаясь только ко мне. - Я слышал, - добавил он, - что в молодости она слыла роковой красавицей.

    -  В этом вам предстоит убедиться самим! Шурочка сейчас живет в нескольких верстах отсюда, у нее шалят нервы, и ей прописали сельский воздух, - сообщила Наталья Александровна, победно глядя на кислую физиономию отца. - Она непременно будет у нас в гостях!

    Глава 4

    С Александрой Коллонтай мы встретились вечером того же дня. Наталья вызвала ее запиской, отправленной с посыльным. К этому времени Гутмахер уже рассказал мне все, что вспомнил об этой замечательной личности, да и я сам кое-что вытащил из уголков пионерской памяти.

    Выглядела Александра Михайловна значительно моложе своих двадцати восьми лет, и была она, что называется, «в теле», эталонном состоянии молодой женщины начала XX века. Мне сложно судить о «экстравагантности» одежды этого времени, но юбка у Александры была, судя по реакции Софьи Аркадьевны, неприлично коротка, настолько, что при желании можно было разглядеть ее щиколотки.